То что мы преодолели довольно большое расстояние на пути к правовому государству с тех пор как начались все эти события с «Эргенеконом», можно судить по тому, что сегодня мало кто задаётся вопросом: «Как можно судить такую шишку как председателя Генштаба?». Все сходятся на том, что в свете имеющихся доказательств судебное разбирательство неизбежно.
Но имеются два возражения. Во-первых, прилично ли обвинять бывшего главу Генштаба в терроризме? А во-вторых, разве нельзя судить без ареста? Среди тех, кто высказывает подобные возражения, есть и такие, кто хочет заступиться за обвиняемых в перевороте, а также сыщутся и желающие, чтобы этот переходный процесс прошёл как можно мягче в политическом плане. Как бы то ни было, хоть намерения у них и разные, но ошибку они совершают одну.Попытку совершить переворот можно считать благородным преступлением?
Прежде поговорим по поводу терроризма.
Суд выносит решение о задержании Башбуга, обвиняя его «в руководстве вооружённой террористической группировкой, а также в попытке силой сместить правительство или частично либо полностью воспрепятствовать правительству выполнять свои обязанности». Некоторые начинают кипятиться: «Да как вы можете называть такую крупную фигуру, как руководитель Генштаба, террористом?»
Хорошо, а если бы речь шла только о перевороте, это бы лучше звучало? Выглядело бы более благородно? Обвинения в попытке переворота менее тяжкие, чем обвинения в терроризме? Или менее постыдные? В этих возражениях я вижу всё ещё толерантное отношение к переворотам. Некоторые до сих пор считают, что есть «хорошие перевороты» и «плохие»; полагают, что в зависимости от ситуации попытка переворота может и не считаться преступлением. В умах некоторых всё ещё существует предубеждение, что переворот может быть совершён «ради высоких целей».
Между тем, на том этапе, на котором мы сейчас находимся, не стоит ли нам понять, что переворот – это самое большое и постыдное преступление? Посмотрим на некоторые всплывшие документы и увидим, что любители переворотов, чтобы создать необходимую среду для осуществления своих желаний, могут строить ужасные планы, на которые даже иногда самые жестокие террористические организации не решаются. Так вот если после этого стремление совершить переворот будет восприниматься как более лёгкое, менее позорное, по сравнению с терроризмом, преступление, то получается, что кардинального изменения в сознании по этому вопросу так и не произошло.
Если бы можно было всё решать по одному принципу…
Теперь перейдём к спорам по поводу судить арестованным или судить без ареста.
Если вы обратили внимание, то по всем известным продолжающимся сегодня делам, после каждого ареста всем обществом мы пускаемся в дискуссии, надо арестовывать или нет.
Боже мой, разве это вопрос, по которому вот так каждый спокойно можно выражать свою позицию, придерживаться какой-либо стороны? Каждый так хорошо знаком с судебными делами, что может легко решать, кого надо задержать для суда, а кого арестовывать не следует?
В каждом конкретном случае достаточно ли принципа «суд с арестом исключение, суд без ареста правило», чтобы вынести решение? Если так легко прилаживать общие принципы к каждому делу, если каждый так свободно может ответить, кого судить с арестом, кого без, зачем нам тогда вообще суды?
Я к этим вопросам - кого как судить - отношения не имею, более того, нет у меня особых прав высказываться по этой теме. Да и сомневаюсь я в искренности тех, кто только сейчас, в связи с делами по переворотам, напоминает, что «суд с арестом – это исключение, а разбирательство без ареста нужно считать правилом».
Конечно, мы можем и даже должны обсуждать затянувшиеся сроки ареста, но без привязки к этим делам, на другой платформе, в рамках судебной реформы. На повестку дня нужно выносить вопросы, связанные с формированием судебных полицейских групп, ускорением коммуникации между судами и организациями; апелляционными судами, пересмотром обязанностей кассационного суда. Кроме того, тщательному обсуждению подлежат такие темы, как законность судов, обладающих особыми полномочиями, практика судебных разбирательств в этих судах. Нам следует спорить, нужен или нет отдельный закон по борьбе с терроризмом. Всё это нужно делать.
А вот чего не следует делать, так это занимать какую-либо сторону в вопросе об аресте или освобождении по каждому делу, ставить себя на место суда, нападать друг на друга, каждый раз делясь на два лагеря.