Тарковский говорил: "Человек, несущий в себе огромную вселенную: вот моя единственная путеводная звезда". Огромная мягкость, присутствующая в этом высказывании великого режиссёра, обязательно тронет верующую в него душу.
Я думаю, что А. Тарковский (1932-1986) был кем-то большим, чем о нём говорили и писали его поклонники, критики и эксперты; он прожил на некой иной высоте, возвеличивающей искусство. Он был и художником, и поэтом, и литературоведом, и мыслителем, и музыкантом, и режиссёром... Был ли он гением, объединяющим все эти способности в одно единое целое? Возможно... В то же время, он для меня - милосердный друг, умеющий с помощью стихов и необычных картин самого непорочного человеческого состояния, прикоснуться к душам тех, кто смотрит на его произведения сердцем!
Никак не выходит из памяти одна фраза, которую он сказал в какой-то из бесед. Вот как чётко он обрисовал то, чем хотел бы заниматься: "Искусство – это призыв, это особый вид молитвы и человек живёт лишь благодаря ей ". Благодаря этим молитвам, он оставил огромное наследие всему человечеству и сыграл важную роль в истории кино, показав не раз упомянутые понятия, чувства, темы в ином ракурсе, отличном от того, которые мы видели у других известных режиссёров, привычных для нас.
Со временем, волнительно перелистывая его книгу, собранную из дневников, я старался глубже понять его желания в искусстве кинематографа. В те годы для такого молодого человека, как я, даже понимание его кино было действительно очень сложным делом.
Если честно, его заметки меня немного успокоили. В конечном счёте, он был таким же обычным человеком, как мы. Он упоминал в книге о таких писателях, как Толстой, Достоевский, Хессе и Манн, т.е. рассказывал об обычных сценариях фильмов, о том, какие проблемы пережили советские люди искусства.
С помощью воспоминаний он словно заново создавал себя. Но эти личные дневники оказались недостаточными для меня в поисках информации о его искусстве.
Спустя многие годы, я всё же нашла те тайны, которые искала, в других двух книгах. Они были выпущены в прошлом изданием Agora и являются очень важными источниками для тех, кто, как и я, хочет глубже познакомиться с искусством Тарковского.
Книга «Поэтическое кино», подготовленная режиссёром и кинокуратором Джоном Джианвито, состоит из интервью, взятых у Тарковского в 1962- 1986 годы.
Тарковский принципиально избегал бесед с журналистами. Даже в книге говорится о том, что одному из журналистов он ответил так: «Нет ни одного опубликованого интервью, которым я был бы доволен." А Брезне он, например, сказал так: «Если хочешь умного ответа, задавай умные вопросы!» Эх!.. Надоели ему бессконечные простоватые вопросы типа «Что Вы хотели сказать в «Сталкере»?»!
Именно поэтому книга , наполненная важными и глубокими репортажами, очень ценна. В этих беседах Вы не только видите взгляды Тарковского на кино и искусство, но и просматриваете внутренний мир искусствоведа, не стесняющегося показать иногда подробности карты ума и души.
Например, говоря о ностальгии, он отмечает: «Я не ожидал, что психологическая ситуация в фильме сможет приобрести такую очевидную конкретность». Ответ на один из основных вопросов: как в кинематографе формируется понятие времени - мы узнаём из эффектной фразы: «Кинематограф работает с пойманым временем, словно бесконечно повторяющаяся эстетическая единица измерения».
Описания и комментарии искуствоведов типа «зачем я написал эту книгу, откуда пришла идея этой фотографии, почему я снял этот фильм, ...» по сравнению с произведениями Тарковского, кажутся поверхностными. Скорее всего, поэтому-то они и избегают этого процесса и затрудняются, говоря о нём. В то же время это-то и является отчасти особенностью книги, состоящей из бесед Тарковского.
В интервью, данном Абромову в 1970г., Тарковский так рассказывает о своей связи с искусством: «Я на своём опыте понял, что если фильм будет основан на родстве между внешним, чувственным построением его изображений и памятью режиссёра, личных проб режиссёра и текстуры фильма, тогда фильм станет обладать силой воздействия на зрителей».
Читая о том, что думал мастер своего дела о смерти, снах, природе, женщинах, «вечности» доставляет истинное удовольствие литературного чтения.
Во время беседы в 1980 году с Альдо Тассоне по поводу «Сталкера», когда Тарковский выссказался по поводу героя следующим образом: «С его точки зрения плохо не то, что они боятся, а то, что они не верят. Теперь в мире нет места вере»,- журналист задал ему вопрос о том, о какой вере говорит режиссёр, и получил на это ответ: «В настоящее время, когда вера разрушена, для Сталкера важно зажеть искру в сердцах людей, разбудить веру».
Без сомнения, для любителей русского режиссёра Андрея Тарковского просмотр любого его фильма после прочтения "Поэтического кино" и " Запечатленного времени", будет неким иным опытом.