С назначением Владимира Юровского Госоркестру существенно увеличат финансирование.«МК» опять оказался прав, отметив две недели назад, что скандальное место худрука в Госоркестре им.
Светланова займет Владимир Юровский. Во вторник он его и занял: министр культуры Авдеев подписал контракт на три года. Но это присказка, сказка будет впереди. Юровский, конечно, фигура. Отнюдь не дутая. Никто не отрицает его потенциала. При желании может добиться многого. Но вот именно что – «при желании». Предельно востребованный и занятой, он сам не скрывает того, что брачный договор с ГАСО может привести как к взаимной любви, так и к резкому разводу. К маю будет видно. Пока же дирижер, весь в мыле от репетиций «Руслана и Людмилы» в Большом, любезно ответил на наши вопросы.
– Владимир Михайлович, Минкульт акцентирует внимание, что вы именно художественный руководитель. Предполагает ли это, что еще будет должность главного дирижера?
– Нет. По крайней мере, пока. Меня попросили возглавить ГАСО в качестве «переходной творческой фигуры», которая поможет преодолеть трудный период. Но в сезоне 2011-12 гг. я встану за пульт ГАСО всего два раза: 11 ноября и 24 марта.
– Немного…
– Ну так ведь предложение пришло неожиданно. И я не могу так – раз! – взять и изменить всю жизнь, которая расписана на несколько лет вперед. Потому-то и не счел возможным называть себя «главным дирижером». А испросил этот год как испытательный срок, чтобы я и Госоркестр поняли – подходим ли мы друг другу… Я ведь с ГАСО почти не знаком (лишь с отдельными музыкантами), алхимическая связь между дирижером и оркестрантами – вещь очень тонкая, создается она не приказом министра культуры. Да, мой контракт заключен на три года, но я оставил за собой право в конце сезона либо подтвердить дальнейшую деятельность, либо ее не продолжать. В зависимости от результатов.
– Каковы же ваши основные функции?
– Главная: хочу помочь оркестру обрести какую-то стабильность в этой чрезвычайно щекотливой и неприятной ситуации, в которой он оказался. Нужно восполнить те дырки в абонементных концертах, которые возникли с уходом Горенштейна. Для этого буду много приглашать гостевых дирижеров и солистов – как отечественных, так и зарубежных. Уже сейчас обзваниваю и списываюсь по электронной почте с теми моими коллегами, с кем хорошие отношения. Понятно, что если маститые дирижеры согласятся, то сами будут выбирать программы...
– Попадет ли в их число Ведерников, кстати, выходящий иногда за пульт вашего Лондонского филармонического оркестра?
– Да, безусловно. Очень хорошо знаю Александра Ведерникова, отношусь к нему с большим уважением и обязательно со временем обращусь. Но сейчас оркестру в первую очередь необходимы контакты с такими знаковыми фигурами как Геннадий Рождественский, Юрий Темирканов, Василий Синайский (он краткое время возглавлял ГАСО) и, конечно, Александр Лазарев. Среди западных мэтров упомяну Марка Элдера, Шарля Дютуа, Эндрю Дэйвиса. У нас пока и программ столько нет, сколько дирижеров есть у меня в планах. Надеюсь, удастся их пригласить и репертуар ГАСО на этот сезон действительно удивит слушателей качеством исполнителей. Программы же должны верстаться на годы вперед, у ГАСО не должно быть простоев... чтобы оркестр не вызывали впустую на репетиции неизвестно перед чем.
– А оркестру с его внутренним раздраем не страшно опозориться перед такими маэстро?
– Во-первых, не люблю слово «маэстро», предпочитаю «дирижер». Маэстро звучит как стёб, а дирижер – все-таки профессия. Так вот. По всем высказываниям, которые я слышал от своих коллег (кому я доверяю), ГАСО — это профессиональный, дисциплинированный и творчески готовый к требованиям больших дирижеров коллектив. Потом не забывайте, что хорошие дирижеры одним своим присутствием могут оркестр изменить, мобилизовать. Он не сыграет лучше, чем физически может, но дирижер-мастер достанет из оркестра его потенциальные 100%. Таким образом, ГАСО через какое-то время вернет себе прежний блеск.
– Насколько прежний?
– Должен вам заметить, что Марк Борисович Горенштейн, которого я знал еще ребенком (он был первым, кто пригласил меня дирижировать ГАСО, но я отказался, поскольку уже был связан обязательствами перед РНО), так вот, Марк Горенштейн сам по себе очень хороший музыкант. Он был замечательным воспитателем оркестра. Другой вопрос, что из-за особенностей характера, воспитательные моменты стали доминировать над творческими, в итоге это всё – к сожалению! – пошло под откос. Но абсолютно убежден, что из того, что Горенштейн в оркестр закладывал – много здравого смысла. Вообще, думаю, плох тот руководитель, который камня на камне не оставляет от прежнего главного...
– То есть вы не ругаете Горенштейна…
– У меня нет причин это делать. Знаю, человек он трудный. Наверное, это обострилось в последнее время в связи с его болезнью, или из-за драмы в семье — у него умерла мать. Наверное, жизнь осложнилась настолько, что в какой-то момент он потерял контроль над ситуацией. Это и прежде было в истории. Есть пример выдающегося дирижера венгерского происхождения Ференца Фричаи (никаких параллелей не провожу!): он болел тяжелой формой рака желудка и боли, которые испытывал (эффективных болеутоляющих средств не было), доводили его до шизофренического состояния.
Так что, для меня главное — найти то здравое зерно, которое было заложено в ГАСО за последние 9 лет. Еще сложнее – как-то пробиться к тем корням, которые закладывались в Госоркестре такими выдающимися дирижерами как Отто Клемперер, потом уже Александр Гаук, Константин Иванов, и конечно же, Евгений Светланов.
– Светланова лично не знали?
– Ребенком, подростком и юношей бывал на его концертах в Москве и на Западе, лично встретиться не довелось.
– Что у вас с Лондонским филармоническим? Он никуда не девается?
Как раз сейчас буду продлевать контракт с ЛФО до 2015 года. Там другое распределение сил: я не являюсь худруком, но просто главный дирижер. Буду выполнять свои нормы, хотя они будут чуть-чуть меньше, чем прежде (прежде было от 12 до 14 программ в год, не считая поездок и деятельности оркестра в Глайндборне, где оркестр играет летом на фестивале). В Глайндборне я остаюсь еще на два года.
– А их там, в ЛФО не интересует – являетесь ли вы худруком ГАСО или не являетесь?
– Безусловно, интересует. Они не хотели бы меня потерять. Но это вполне распространенная практика на Западе. Достаточно посмотреть на Валерия Гергиева и его деятельность как в Мариинском театре, так и в оркестре Роттердама или в Лондонском симфоническом... Так что не вижу причин для ухудшения отношений с ЛФО из-за того, что стал худруком ГАСО. Ведь до этого как приглашенный я дирижировал в РНО по 4-5 программ в сезон, не считая турне (то есть если не больше, то вровень с главным дирижером).
– Не знаете, кто станет директором ГАСО? Не вы его приводите?
– Нет. Хочу еще раз подчеркнуть: функции, оговоренные в моем контракте, исключительно творческие. Что резко отличает меня от прочих худруков Москвы, которые являются ВСЕМ сразу.
– Но вы в курсе – финансирование ГАСО не сокращается?
– На данный момент финансирование должно только увеличиться. Минкульт полностью признает тот факт, что невозможно поднять уровень оркестра, не вложив финансы. Никаких конкретных цифр с министром не обсуждали. Но обсудили принцип выделения денег на приглашение солистов и дирижеров определенного уровня (с кем я нахожусь в контакте). И мне такое заверение в устной форме было дано, ведь мэтры имеют право ожидать определенный тип гонорара.
– Когда вас представят коллективу?
– Представления как такового не будет, а первая репетиция пройдет 4 ноября (через день после моей премьеры в Большом). А к 11-му подъедет наша солистка — немецкая скрипачка Юлия Фишер. В программе будет сюита из «Жар-птицы» 1919 года (я когда-то начинал свою концертную деятельность в Москве «Жар-птицей»). Потом г-жа Фишер сыграет «Поэму» Шоссона и «Цыганку» Равеля. После антракта — «Симфонические танцы» Рахманинова, которые для ГАСО со времен Евгения Светланова стали знаковым сочинением, и мне хотелось бы ими открыть юбилейный сезон.
– Останется ли Александр Слуцкий в качестве второго дирижера?
Слуцкий останется на тех программах, на которых изначально стоял: будет продолжать вести свою серию «молодые таланты» (кстати, 10 ноября).
– И последнее чтобы убить кривотолки: вы довольны акустикой Большого театра?
– Не могу ответить на этот вопрос, ибо не слышал акустики с публикой. Слышал из зала, но при пустых рядах. Плюс немецкие рабочие параллельно достраивают сцену: пространство заполнено огромным количеством посторонних, не имеющих никакого отношения к музыке, звуков. Они серьезно мешают оценить акустику. Единственное, что могу сказать – яма в театре звучит лучше, чем звучала раньше. А как звучит зал — увидим когда придет публика.
Узнав о назначении, многие музыканты России выразили Юровскому свою признательность.
«Я считаю, в Юровском прекрасно сочетаются нужные дирижеру качества: он образован, светлая голова, у него прекрасная память, вкус и замечательные руки, — сказал «МК» Александр Рудин, — всё это сочетается с умением правильно – очень уважительно, но требовательно – разговаривать с музыкантами оркестра. Это тоже редкое в Москве качество. Всё вместе привело его к заслуженному, закономерному творческому и дирижерскому успеху, причем с далекой перспективой».
«Владимир Юровский — самый интересный, яркий и наиболее творчески раскрывшийся дирижёр нашего поколения, — говорит нам композитор Антон Сафронов, — это не просто руководитель оркестра, а художник в универсальном значении этого понятия. Природная музыкальность, безупречное мастерство, владение звуком, стилем, оркестровыми красками сочетается у него с очень большой культурой, эрудицией, увлечением музыкой самых разных эпох и направлений. Его интересует всё — "от Перотина" до новейших авторов, от серьёзнейшей классики до разнообразных пограничных с нею областей. Для Юровского музыка — не стандартный репертуарный набор, а всегда живой процесс. Я не раз был свидетелем того, как Юровский тщательно продумывает программы своих концертов, выстраивает интересные концепции, где репертуарная классика соседствует с современностью».