Популярный актер об аскетичном быте и самых трепетных помыслах. Он точно не относится к числу тех, кого единодушно восхваляют.
Но есть бесспорный факт — Сергей Безруков берется за диаметрально противоположные образы, не опасается выходить в ролях кумиров эпохи, а также расширять творческий диапазон, выступая в качестве режиссера и продюсера. И меньше всего он напоминает человека зависимого. Если только от своих слов.
«Амбиции некоторых наших мэтров вызывают недоумение»
— Сергей, ваше последнее детище — полнометражный художественный фильм «Реальная сказка», которую вы создали и как соавтор сценария, и как актер, и как продюсер... Как считаете, в нынешней жизни вера в чудо утрачивается безвозвратно?
— Я как раз думаю, что именно вера остается всегда. Люди уже не доверяют ни политикам, ни партиям... Будем надеяться, церкви еще верят... Хотя начиная с 1917 года столько было сделано усилий, чтобы все это уничтожить... И вообще в советские годы церковь была некой третьей властью, где царствовали люди в погонах, естественно, переодетые в рясы. Таким образом, образовалось безверие, когда человек привык доверять лишь самому себе. Не зря начали говорить «на бога надейся, а сам не плошай». В России, правда, всегда умели дружить, поэтому кто сохранил в себе это чувство, рассчитывает еще и на товарища. Хотя у кого-то эта дружба настоящая — не разлей вода, а для кого-то просто собутыльничество. И наша в некотором смысле наивная сказка скорее предназначена уже выросшим детям, у которых сохранилась ностальгия по сказкам, которые им читали родители, когда они были маленькие. Но и подросткам наш фильм вполне доступен, притом что он будет говорить с ними на языке взрослых. В целом картина неоднозначна, это серьезный разговор с аудиторией любого возраста. Такое хорошее семейное кино, где есть место и развлекательной шутке, и поучительным размышлениям. Знаете, я жил этим проектом и им были заняты все мои мысли. Но фильм шел в прокате, когда рядом в афише стояли привычные американские блокбастеры. Пока западные образцы вытеснили из кинопоказа отечественные картины, и это обидно. Странно питаться фастфудом, когда у тебя в холодильнике есть своя каша или овощи для вкусного салата с подсолнечным маслом, если говорить аллегорически. Но очень хочется верить и в востребованность доброго российского кино, где есть чудесная Баба-яга в исполнении Людмилы Поляковой и колоритный Кощей, которого сыграл Леонид Ярмольник.
|
||
|
С Леонидом Ярмольником на съемках “Реальной сказки”. |
НАШЕ ДОСЬЕ
Безруков Сергей Витальевич, актер, режиссер, продюсер. Родился 18 октября 1973 года в Москве. Известен по сериалам “Бригада”, “Участок”, “Московская сага”, “Мастер и Маргарита” и по фильмам “Адмирал”, “Каникулы строгого режима”, “Поцелуй бабочки”, “Ключ от спальни”, “Китайский сервиз” и др. С красным дипломом окончил Школу-студию МХАТ, курс Олега Табакова. Сегодня играет в “Табакерке”, в различных антрепризных проектах, а также создал свой театр. Женат на актрисе Ирине Безруковой.
— В последнее время вы взвалили на себя слишком много обязанностей, удается все их гармонично совмещать?
— Продюсером кино я стал, сам того не желая. Это же мой первый опыт. Хочется думать, что первый блин, который дался потом и кровью, не вышел комом. И я эту свою работу ощущаю скорее как некоторую подвижническую деятельность, отдавая себе отчет, что спрашивать буду только с себя. В итоге образовалось огромное количество долгов, но, видимо, с подобными проблемами сталкивается любой начинающий продюсер, и я горд, что дошел до финала.
Что касается собственного антрепризного театра, то я его открыл два года назад — и в его арсенале уже имеется несколько постановок. За этот проект я взялся, чтобы иметь некоторую гарантию в нашем нестабильном мире при своей крайне зависимой профессии. Пока мне энергии хватает на все. И меня безумно захватывает, когда я придумываю идею, собираю актеров — и мы ставим спектакль... Я в качестве режиссера работаю с молодыми ребятами и вижу, как они учатся, как растут...
— Значит, на следующем этапе вы выступите уже как режиссер кино?
— Ну, тут надо уже будет все взвесить... Это тоже весомый риск. И я против амбиций, когда за ними ничего нет... Вот смотришь порой на некоторых отечественных мэтров, и их амбиции вызывают недоумение. Лично про себя могу сказать: я чувствую, что могу снять полнометражную картину, — но насколько я действительно готов к этому, не знаю. И потом у нас сложилась очень странная ситуация в отрасли — существует фонд по распределению средств, который раздает финансы уже знакомым компаниям, и это некий замкнутый круг.
«Внешне мы с женой становимся похожи»
— Судя по всему, вы не материалист...
— Нет, конечно. Иначе не брался бы за определенные проекты — и жили бы мы в гораздо более престижном районе Москвы.
— Какой вы в быту?
— Достаточно неприхотливый, аккуратный, не склонен разбрасывать вещи где попало.... Естественно, люблю комфорт, но могу спокойно спать и в палатке.
— А с модой у вас какие отношения, любите красиво одеваться или тоже предпочитаете простоту?
— Одеваться мне нравится достойно, стильно... Я очень привязан к каким-то старым вещам, например в шкафу у меня висят несколько уже потертых кожаных курток, но я их не собираюсь выбрасывать. И я точно не модник. Это все к шоу-бизнесу. Для меня все-таки важнее внутренняя составляющая, а не внешняя.
— Но на что вам никогда не жалко потратиться?
— На отдых. Путешествия — это то, что может тебя по-настоящему удивить и обрадовать. Когда ты видишь что-то новое, это же воодушевляет необыкновенно... Причем мы с Иришей выбираем обычно место для отпуска тихое, без обилия каких-либо аттракционов. И так на всех курортах много наших соотечественников, которые обожают, когда в непосредственной близости от них, будто бы в качестве дополнительного бонуса, появляется лицо известное. Разумеется, мы никогда с женой не отказываемся фотографироваться с людьми — это часть профессии, но мы не сторонники провоцировать подобные ситуации.
— Ирина в жизни, как и в сказке, — Василиса Премудрая?
— Она и Премудрая, и Прекрасная... Она обладает всеми женскими качествами — и интуицией, и проницательностью... И хотя принадлежит к так называемому слабому полу, Ириша блестящий организатор, в каких-то случаях проявляет великолепные организаторские способности. Допустим, всеми нашими совместными благотворительными акциями супруга занимается в основном самостоятельно, я лишь помогаю отчасти. И она меня восхищает: настолько активно себя проявляет, погружается в это... Ира и актриса прекрасная, очень тонкая... Жаль, что в какой-то момент возникла некоторая пауза в ее творческой биографии — и для нее это было мучительно, потому что она не представляет своей жизни без кино. Вообще Ириша — уникальна, таких больше нет.
|
||
|
Фото: Александр Астафьев |
— Сколько лет вы уже вместе?
— Двенадцать. И притом что характерами скорее дополняем друг друга, внешне стали обнаруживать уже некоторое сходство. (Улыбается.)
— А вы домашний человек?
— Вряд ли — я же там не бываю. Всегда куча дел, постоянные передвижения... Да, дом свой люблю, поскольку только там и расслабляюсь, но это лишь на вечер, не более. Знаю, что, даже если выпадет выходной, все равно он пройдет не пассивно на диване, а на рыбалке или еще где-то.
— На природу окончательно вы еще не перебрались?
— У нас есть участок за городом, где дом строится уже шесть лет, вечно меняются проворовавшиеся прорабы, строительные бригады... Я уже устал от этого процесса, и надеюсь, все-таки однажды он подойдет к концу. Но на постоянное место жительства мы вряд ли туда переедем — слишком далеко от столицы.
— Знаю, что у вас долгое время жил фокстерьер Джим, названный так в честь творчества Есенина, как понимаю, а в настоящий момент вас встречает кот Рамзес, породы корниш-рекс, верно?
— Да, и коту уже много лет. По повадкам он похож на пса, очень обаятельный, с потрясающими глазами. Когда-то его Андрюхе подарили.
— Андрею, сыну Ирины от брака с Игорем Ливановым, уже двадцать два года... Вы с ним друзья?
— Конечно. И его мнение по фильму мне тоже было важно. Благодаря ему я сохранил одну сцену, которую в первоначальном варианте собирался убрать.
— Если смотреть со стороны, то ваши отношения не только с женой, но и с родителями выглядят почти что идиллическими. Вы благодарный сын и росли в коконе любви, заботы и понимания....
— Всякое в жизни бывает, главное — стремление к гармонии. Согласие с мамой и папой у меня было с раннего детства. Хотя и строгость, безусловно, присутствовала в моем воспитании. Родительский авторитет был непоколебим. Я не то чтобы правильный человек, скорее сложный, но, надеюсь, все-таки порядочный. Совесть у меня по крайней мере присутствует. А это уже, согласитесь, немало.
|
||
|
Фото: Владимир Чистяков Бандитская четверка из “Бригады”, по мнению некоторых, получилась слишком привлекательной. Хотя финал сериала далеко не оптимистичен. |
«Чужой успех труднопереносим для многих»
— Ваши родители всю жизнь вместе, и вы уже находитесь длительное время в браке... На ваш взгляд, какие вещи его укрепляют?
— Компромиссы, способность прощать, мириться с чем-то, уметь выслушивать точку зрения близкого тебе человека, не обижать, а если такое произошло, найти в себе силы первым сделать шаг навстречу. Бесспорно, это все кропотливая работа, но с приятным оттенком (улыбается). Между прочим, это как в профессии: когда изнурительное количество спектаклей, многочасовые съемки, громадная затрата внутренних резервов, и все это тебя выматывает, но усталость как рукой снимает то ощущение счастья, которое тебя накрывает, когда на твоих постановках люди в зале и смеются, и плачут, и сторицей вознаграждают тебя собственной энергетикой. И вдвойне приятно, когда тебе просто улыбаются на улице, и не как известному человеку, а как актеру, чьи образы тронули, задели за живое. Подобная отдача ко многому обязывает. Наверное, если бы подходили и говорили, что стоит уйти и что занимаюсь я не своим делом, это была бы катастрофа для меня, да и для любого актера. Все-таки любимая профессия должна отвечать взаимностью и дарить праздник.
— Вы играете всех: от гангстеров до гениев, и оттого в ваш адрес можно услышать и далеко не лестные отзывы тоже... Вы вообще считаете, что надо замахиваться на многое, не бояться рисковать?
— Не берусь это обсуждать — у каждого свой вкус. Кого бы я ни играл — Пушкина, Есенина, Моцарта, — у этих ролей всегда находились как поклонники, так и критики. Кстати, если начать разбираться, то среди хулителей огромное множество завистников. Чужой успех же труднопереносим. Как и чужое счастье, везение... Даже когда за всем этим видимым благополучием стоит колоссальный труд, его никто не берет в расчет, полагая, что все лавры даются легко.
— В свое время у вас был замечательный роман с телевидением, когда вы озвучивали сразу одиннадцать персон в сатирической программе «Куклы»... Повторить этот опыт не желаете пока?
— Нет, и быть ведущим какого-то проекта не значится в моих планах. Ну а в телесериалах вы меня можете увидеть. Правда, только в тех, которые на уровне сценария показались мне достойными. Ведь надо иметь определенное чутье, чтобы вычленить из множества предложений свое и отсечь явно ненужное. И нельзя позволять себе ради прибыли садиться на «удобные» роли, где ты очень уж мил людям и где данное амплуа, с привычными жестами, можешь тиражировать и впредь...
— У вас на сайте висят картины, они написаны вашей рукой?
— Да, но очень давно. В детстве я хорошо рисовал, потом закончил учебно-производственный комбинат по специальности художник-оформитель, получил пятый разряд, поэтому в студенческие годы на досуге писал гуашью, акварелью. А сегодня у меня почти нет свободного времени. Из последних «творений» разве что расписанная фарфоровая игрушка, предназначенная для благотворительного аукциона. Но я старался, и она выглядела как произведение искусства (улыбается).
— Многие ваши коллеги-ровесники с хорошим английским, давно штурмуют Голливуд, и на наших просторах их встретишь нечасто. Стремитесь ли вы последовать их путем?
— Во-первых, мой английский далеко не в лучшей форме. Я способен благодаря неплохому слуху говорить без акцента, но все равно это не то. А во-вторых, я не могу вспомнить ни одной роли наших соотечественников, которая вызывала бы гордость за страну. Скорее становится обидно за ребят. Да, они молодцы, пробуют, но американцы все равно их воспринимают как второй сорт. Даже притом что талант наших зачастую не сравним с заокеанскими дарованиями. А играть очередного негодяя или шестого друга главного героя, когда можешь намного больше, по-моему, грустно и неинтересно. К слову, вы заметили, как в Голливуде сегодня подходят к выбору актеров? Берут свою звезду, потом прикидывают, на какой регион рассчитан их фильм, и зовут в картину местную знаменитость, вроде Хабенского или Машкова (если это Россия), чтобы на нее повалил народ. Таким образом обеспечивается стопроцентная продажа. Мне же быть у кого-то на подпевках не очень хочется, откровенно говоря.
— А что значит для вас понятие родины?
— Для меня — это Волга, простор, деревенские люди, которые плачут над задушевными, застольными песнями... Вот эти традиции во мне живы. И как я понимаю спортсменов, у которых слезы наворачиваются на глаза, когда они стоят на пьедестале с медалью и играет наш гимн. Такие вещи никак не связаны с деньгами — патриотизм точно родом из детства.
— В стол вы ничего не пишете?
— Нет, и предвосхищая ваш вопрос, скажу, что автобиографию от меня не ждите. Вообще это выглядело бы нескромно и смешно — издавать такую книгу, когда тебе нет даже сорока. Кстати, это был бы лишний повод куснуть меня недоброжелателям. Им я желаю не разрушать себя негативными эмоциями и не спешить с осуждением.
— И напоследок — как справляетесь с медными трубами?
— Я о них не думаю. А если не зацикливаешься на предмете, то он тебя и не тревожит. Мне чуждо обсуждение своей роли в искусстве (улыбается). Тем более что являюсь себе самым строгим критиком. То есть в силу возраста уже трезво оцениваю свои возможности. Но бесспорно прислушиваюсь к мнению родных, друзей и коллег. Главное в нашей профессии, впрочем, как и в любом другом деле, — оставаться честным перед самим собой.