Петербургский форум и по названию, и по ожиданиям должен был в первую очередь ответить на вопрос, чем Россия может укрепить свою кризисоготовность. Ожидания не оправдались.
Креатив по недоброй традиции в дефиците. Впрочем, тот же упрек можно адресовать и прошедшей накануне встрече «двадцатки» в Мексике. На передовую против кризиса как бросали, так и бросают свеженапечатанные хрустящие доллары, евро, рубли. Ничего нового.
В самом деле, не считать же открытием форума на Неве «создание полномасштабной системы прогнозирования и управления рисками», о которой говорил Путин! Во-первых, расплывчато; во-вторых, поздновато.
Но есть и в-третьих. Система предложена новым министром экономического развития Андреем Белоусовым. Так что этот пассаж — его козырь.
Если рассмотреть выступление Путина в этом ключе, можно найти поддержку и Антона Силуанова. «В ближайшее время будет принято новое, так называемое бюджетное правило. Его логика в том, чтобы объем наших обязательств, бюджетных расходов, долгосрочных инвестиционных программ, в которых участвует государство, не был привязан к текущей цене на нефть», эти слова президента — бальзам для министра финансов. Не забыт и Сергей Игнатьев. Гибкая политика ЦБ, по оценке президента, «вносит большой вклад в уменьшение зависимости реальной экономики, наших производителей от колебаний внешней конъюнктуры». Не орден, конечно, но приятно.
Путин рассудил здраво: раз прорывных предложений нет, надо крепить командный дух мобилизованных на борьбу с кризисом. Политики в таком подходе больше, чем экономики.
Но есть и чисто политические открытия форума. Прежде всего появление омбудсмена по делам бизнесменов, которым стал Борис Титов. Это давно ожидавшееся новшество в старой, как сказки тысячи и одной ночи, истории о необходимости улучшения российского делового климата.
Титов в свою очередь чуть не произвел оглушительную сенсацию. На следующий день после выхода указа о его назначении агентство Bloomberg распространило сообщение о том, что Титов намерен просить Путина освободить 13 тысяч предпринимателей, в том числе Михаила Ходорковского.
Это был бы смелый шаг к реальным переменам в российском деловом, правовом и политическом климате. Он бы поставил власть в трудное положение: отказать только что назначенному омбудсмену — значит, потерять лицо. Но оказалось, что Титов такой шаг не сделал. «Я не призвал освободить 13 тысяч заключенных. Я говорю о том, что сегодня по экономическим статьям находятся в местах заключения 13 тысяч людей, в том числе и Ходорковский. По нашему мнению, многие из них осуждены с нарушениями прав», — вот его объяснения. Сенсация лопнула. Признаков изменений климата не прибавилось.
Но форум не остался без политической сенсации. Ее автором неожиданно стала экс-министр экономического развития, помощник президента Эльвира Набиуллина. Она заявила, что «общество не готово поддерживать старую модель управления, когда оно делегирует избранным значительную часть своих вопросов и раз в год, раз в четыре—шесть лет голосует». Именно в этом заключается «кризис глобальной управленческой модели».
Называя вещи своими именами, Набиуллина обвиняет в обветшалости и неэффективности нормы демократии и избирательного права. Не она первая и не она последняя. Тезис о том, что экспертное мнение ценнее демократического выбора, не нов. Как и ответ на него: диктатура технократии гораздо опаснее для любого общества, чем развитые демократические институты.
Если же заземлить «кризис глобальной управленческой модели» на Россию, то хотела она того или нет, но Набиуллина выступила адептом «суверенной демократии».
Других сведений о том, что форум расширил число сторонников «суверенной демократии», не поступало.