Ежедневно в столицу приезжают десятки тысяч людей — кто на заработки, а кто просто посмотреть Первопрестольную. Но в жизни всякое бывает, и зачастую человек оказывается в щекотливом положении — без крыши над головой, без денег и, соответственно, без возможности эту крышу обрести. Куда идти?
В полицию? В церковь? В приют? А можно ли просто попросить ночлег у кого-нибудь из сердобольных горожан? Мы попытались получить ответы на все эти вопросы. С маленьким плакатом, где было выведено “Пустите переночевать, пожалуйста”, мы вышли на московские улицы с надеждой найти людей, готовых приютить у себя двух незнакомцев. От Арбата до Твербуля, от синагоги до костела бродили мы в поисках неравнодушных к чужой беде.
Ребята с Арбата
Сначала заворачиваем в небольшой сквер напротив редакции. Вокруг памятника Ильичу на лавочках сидит молодежь, потягивает пиво, нас с нашей табличкой не видят в упор. Прохожие, а это в основном спешащие на работу офисные клерки, оглядывают нас и спешно отворачиваются, кто-то улыбается, но необходимой реакции ноль. Может, в излюбленном месте художников, уличных музыкантов и прочих неформалов нам повезет больше?
Старый Арбат в летний день выглядел по-новому благопристойно. Причиной тому, возможно, стала полицейская «Газель», медленно курсировавшая туда-сюда. Чтобы наш эксперимент закончился, еще не начавшись, мы решили не светить перед полицией своим плакатом. К тому же стало ясно, что ходить по улице, демонстрируя встречным наш рукотворный призыв о помощи, совершенно непродуктивно. Мы углубились в Арбат и уселись у первого попавшегося фонаря.
Большинство прохожих старались нас не замечать. Мы были явно лишними в их размеренной и, видимо, благополучной реальности. Но нельзя сказать, что все люди равнодушно шли мимо.
— Сами ищем где переночевать.
— Вот это прико-о-ол ваще…
— Так курить охота, что даже переночевать негде…
Одному прохожему мы показались чем-то вроде мартышек в цирке, глядя на которых дети искренне заливаются смехом. Краснолицый мужчина с голым торсом, в явном подпитии и с помятой «полторашкой» пива в руках хохотал, глядя на нас, и что-то бубнил себе под нос. Мы твердо решили не обращать на него внимания — не дай бог, прицепится и всю клиентуру распугает. Смеясь и картинно придерживаясь за живот, он прошел мимо нас. Вроде вздохнули с облегчением, но он вернулся, чтобы внести свою лепту в наш образ. Он положил перед нами флаер эротического музея с весьма недвусмысленными картинками и, улыбаясь, прохрипел что-то вроде: «Вот так вообще будет отлично!». Еще с полминуты похохотав над нами, он отправился дальше в свой праздник жизни, которой длился, по-видимому, не первый год. Это маленькое происшествие не добавило энтузиазма.
Но вскоре… Быстрой решительной походкой к нам подошел парень в потертых джинсах и ковбойской шляпе с изображением «веселого Роджера». Вымирающий вид, шальной и, как принято говорить, «деклассированный элемент». От него пахло независимостью и дорогой. Он присел рядом и спросил о сути проблемы. Следуя нашей кривой и не совсем правдоподобной легенде, мы объяснили: почти сутки не спим, ночевать негде, денег нет, а уберемся из города не раньше завтрашнего дня, когда должна подоспеть помощь от друзей.
— Могу «вписать» вас к друзьям, там народу полно, но они ребята понимающие, потеснятся, — уверенно заявил наш новый знакомый. Тем временем фотокор «МК», стоявший неподалеку начеку, усиленно защелкал курком фотоаппарата и приблизился на опасное расстояние. Нашему собеседнику в шляпе это явно не понравилось, и он заметил, что не худо бы подкинуть деньжат ради таких ценных кадров. «Так, — вдруг сказал он, — вы, наверное, жрать хотите?». Мы замялись, но парень скомандовал: «Подрыв (в смысле встали и пошли)». Мы послушались и двинули за ним, по дороге познакомились. «Зик, а в старой системе Зверек, но в старой уже мало кто шарит, а так, по цивилу, Саня», — представился он. Зик рассказал, что сам он «стопщик» и путешествует по всей России, родом из портового города Нарьян-Мар. Поравнявшись с какой-то закусочной, он стал шарить по карманам, а на наши попытки возразить ответил: «Заткнитесь, чуваки, сам в такой ситуации был, такие встречи просто так не происходят», — и достал маленькую пластиковую коробочку, в которой хранились какие-то бумажки и немного денег. Тут настал момент рассказать, кто мы такие, потому что Зик был готов накормить нас на свои последние средства. Услышав правду, Зик ничуть не обиделся. Он сказал, что раньше такие нуждающиеся пиплы встречались довольно часто, а сейчас намного реже. Удачи, говорим, тебе, Зик. «Ага, пожелайте лучше, чтоб я денег настрелял», — ухмыльнулся он. Спасибо тебе, Зик, король обочин, за отзывчивость и те не случившиеся пирожки. Распрощавшись с нашим благодетелем, мы облюбовали уютное местечко у мусорного ведра. На новой точке долго ждать не пришлось. Перед нами остановился высокий молодой человек с негустой бородой и добрыми глазами и тихо спросил: «Что, правда ночевать негде?». Мы закивали и опять поведали о своем бедственном положении. Несмотря на сбивчивый и не очень убедительный рассказ, парень согласился приютить нас на ночь в своей московской квартире. Получив «добро» на заселение, мы вновь открыли всю правду и поблагодарили отзывчивого человека за предложенную помощь. Парень рассмеялся, но с грустью взглянул на пакет, в котором лежала нераспечатанная коробка с настольной игрой «Монополия». А мы покинули насиженное место с одеждой, испачканной в какой-то непонятной жидкости, и отправились, как и запланировали, к представителям различных религиозных конфессий, надеясь на заповеданную им доброту.
|
||
|
Зик — король обочин первым пришел на помощь. фото: Михаил Ковалев |
По святым местам
Синагога на Бронной выглядит серьезно. Не рискнув зайти во двор, присаживаемся со своим плакатом у забора. Посетителей немного. Прямо у калитки синагоги полная дама, похожая на цыганку, просит милостыню, развлекая себя поеданием черешни. «Сам богатый, а дал только 10 рублей», — посетовала она на мужчину в солидном деловом костюме. «А Исаак Абрамович в Израиле? — спрашивает знакомую даму, выходящую из синагоги. — А Йося уже вернулся?». В промежутках между общением с проходящими дама поглядывала на нас и, видимо, проникнувшись участием, посоветовала обратиться в православный храм. «Там должны помочь, а в синагогу переночевать пустят лишь евреев, и то только мальчиков».
Так мы и поступили, но для начала решили проверить братьев-католиков. Мы стали действовать смелее и сели прямо на ступеньках собора Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии на Малой Грузинской улице. К нам подбегали маленькие белокурые детишки, но их родители чинно проходили мимо, вежливо улыбаясь, не осуждая, но и не проявляя участия. В общем, вели себя сообразно европейским традициям. Потеряв веру в прихожан, мы зашли внутрь и спросили у молодых людей за столиком администрации — могут ли здесь приютить страждущих? Нам деликатно объяснили, что собор не обустроен для ночлега, однако бывали редкие случаи, когда люди здесь ночевали. «Если мы видим, что человек говорит правду и ему действительно совсем некуда пойти, мы можем пустить его на ночь», — заверили нас католики.
Служба в православном храме Вознесения у Никитских Ворот давно закончилась. В полутемном приделе находим церковную работницу, которая продает свечи. «Здесь вам не помогут, — холодно отвечает она, — идите в социальный приют, там и переночуете». Однако на выходе из храма мы неожиданно встретили настоящее милосердие. Оно воплотилось в сидевшей на паперти маленькой худосочной старушке в очках с толстенными стеклами. «Странники вы, странствуете из стороны в сторону, странные вы, — бормотала старушка. — Давайте я вас приючу, что ли, сейчас столько разбойников, и в Кремле, и в Белом доме, и в Церкви даже, но я вам верю, странников нам Бог посылает». А ведь лет сто назад позицию сердобольной бабушки разделило бы большинство людей. Пустить переночевать, еще и накормить «божьего странника» было делом чести и совести. Отсюда известное русское гостеприимство, не ограничивавшееся в прежние времена лишь радушным приемом собутыльников.
|
||
|
Отзывчивый москвич, оставшийся неизвестным. фото: Михаил Ковалев |
Финальной точкой нашего шатания по Москве стал Тверской бульвар. Усталые, мы приземлились на бордюр и развернули изрядно помятое «послание». Как и раньше, люди старались нас не замечать или ограничивались короткими ироническими замечаниями: «с радостью, если бы одна жила», «только девушку пущу» и т.п. Но где-то через полчаса госпожа удача махнула нам рукой напоследок. Таджик-гастарбайтер остановился перед нами, пытаясь разобрать, что написано на бумаге, — похоже, по-русски он читал с трудом. «Сколко вам лет? 24? У меня старшему сыну столко. У меня в Душанбе пять дэтей, не могу смотреть, когда дэти в беде. Могу вам денег дать», — он достал из кармана пару помятых сотен. От материальной помощи мы, разумеется, отказались. Заметив наше смущение, гастарбайтер попытался пригласить нас в заведение общепита. Долго не хотел уходить, несмотря на наши благодарности и попытки раскрыть правду.
«Вписка» без прописки
Конечно, в качестве места для ночевки в Москве никто не отменял лавочки в парках, вокзалы и прочие места общей доступности. Но если вы не хотите быть позорно изгнанными дворником, загреметь в полицию или рисковать жизнью, здоровьем и имуществом, советуем вам обратить внимание и на другие способы ночлега.
Во-первых, это «вписка». Кто хиппует, тот поймет, а для остальных поясним. «Вписка» — это просто разрешение ночевать в течение какого-то времени. Приезжаете в город и отправляетесь на известное место тусовки. Там можно рассчитывать на новые знакомства и даже на ночлег, как, собственно, и случилось с нами на Арбате.
Но лучше вписываться планово, т. е. найти подходящий «флэт» (квартиру) через знакомых или Интернет.
Антон Кротов — писатель, путешественник и известный московский «вписчик». Под его авторством в печать выходят уникальные путеводители по разным точкам земного шара для вольных путешественников и прочих автостопщиков.
«У меня в квартире останавливается до 80 человек, — рассказал Антон „МК“. — Двери всегда открыты. Я „вписываю“ людей и „вписываюсь“ сам, когда путешествую по миру. Если „вписчик“ приходит в нетусовочный день, без звонка, не поинтересовавшись, хочу ли я его видеть, или он будит меня ночью, или берет вещи без спросу и уносит их, или наводит беспорядок в квартире, или совершает иные запрещенные деяния — такой вписчик является хамом и никаких дальнейших благ он не получает».
У Антона на «вписке» с 1993 года побывали тысячи людей из самых разных городов, и если вы хотите дополнить собою это число, то ваше дело — минимизировать причиняемое вами беспокойство и занимаемое вами время и пространство. Вот несколько «хороших» вещей, которые может делать правильный «вписчик»:
— приносить вкусные продукты питания — гречка, майонез, сахар, рис, черный хлеб, соленые огурцы, печенье к чаю, сахар (имейте в виду, что в случае острой нужды вас могут покормить бесплатно, однако злоупотреблять этим не стоит);
— дарить на «вписку» иные расходные материалы типа чая, мыла, зубной пасты, туалетной бумаги и т.д.;
— лучше принести 2 килограмма дешевых продуктов, чем 200 граммов каких-нибудь дорогих конфет;
— сообщать информацию о разных городах, регионах;
— приходить в правильное время (в зависимости от правил хозяина, у Антона, например, с 20.00 до 22.00);
— мыть посуду, подметать пол, поливать цветы и иными способами поддерживать порядок на «вписке»;
— приносить свой коврик, спальный мешок — короче, все необходимое для сна;
— участвовать в общественно-полезных мероприятиях, например, вывозе книг из типографии, в разных рюкзачных грузоперевозках и пр.;
— иными доступными вам способами улучшать жизнь хозяину жилплощади и всему человечеству.
|
||
|
В квартирах “вписчиков” порой ночуют до 80 человек. |
На дне
Если же вас напрягает такой «вольный» способ ночлега, можно обратиться за помощью и в государственные учреждения для бездомных. Да, туда пускают не только лиц без определенного места жительства, но и таких вот бедолаг, попавших в затруднительное положение. Конечно, вашими соседями по койке будут в основном бомжи и алкоголики, но все они, как уверяют работники ночлежек, «проходят тщательную санитарную обработку».
В Департаменте социальной защиты нам сообщили:
— У нас есть 8 учреждений для тех граждан, которые потеряли свою жилплощадь на территории города Москвы. Они могут пребывать в этих учреждениях, где им будут содействовать в восстановлении документов, трудоустройстве и т.д. Также мы принимаем иногородних граждан, которые попали в критическую жизненную ситуацию либо их избили, ограбили. В милиции они получают соответствующую справку и могут свободно обратиться в одно из наших учреждений. Здесь им также помогут отправиться к прежнему месту жительства.
Михаил Казанцев, директор ДНП «Люблино» настроен оптимистично: «Если вы оказались на улице и вам некуда податься, приезжайте к нам. Шикарных условий не обещаем, но все вполне пристойно и, главное, бесплатно».
Вот только каждый вновь прибывший обитатель ночлежки в обязательном порядке должен представить справку о «прожарке» — так называют санобработку и дезинфекцию. Будьте к этому готовы! Вся одежда проходит обязательную термальную очистку. Если же ваша одежда в пути изорвалась и пришла в полную негодность, вам найдут наряд по размеру из секонд-хэнда.
«Я с 17 лет ютилась в ночлежках, — рассказывает москвичка Ольга Яхонтова. — Сначала моя мама нашла нового мужа и выставила меня на улицу. Потом бабушка, которая меня приютила, умерла».
Сейчас у Ольги стабильная работа, муж и двое детей, и, что удивительно, пребывание в ночлежке она вспоминает даже с удовольствием.
«Условия там терпимые, кормят, одевают. Я встретила много интересных людей: художников, бывших преподавателей вузов, музыкантов. Только, к сожалению, большинство из них так и не смогли бросить пить и бродяжничать, вернуться к нормальной жизни».