Правящие круги Турции используют каждое событие, происходящее внутри страны и на международной арене, чтобы направить страну в направлении свое политической повестки.
Приравнивая собственное выживание к выживанию страны, правительство хочет, чтобы его потребность в сохранении нынешней власти воспринималась как «высокая» необходимость, как если бы это было требованием «высших интересов родины, нации и государства».
Турция на сегодняшний день переживает исторический переломный момент. Доминирующая политическая поляризация в стране происходит между теми, кто требует демократического порядка, и теми, кто его отвергает. Большинство, выступающее против альянса Партия справедливости и развития (ПСР) - Партия националистического движения (ПНД), в широком смысле образует демократический блок. Хотя этот блок политически разнообразен и имеет разногласия по многим вопросам, его общая основа заключается в приверженности демократическому порядку. Правящий блок, все более маргинализированный и сужающийся в представительстве, пытается подавить растущий и широко распространенный запрос на перемены, используя господство, которое он имеет в ключевых государственных институтах, с помощью жестких и репрессивных методов.
Однако власть, которую правительство использует для осуществления репрессий, не обеспечивает ему долгосрочного охвата. В такой стране, как Турция, безграничные репрессии могут применяться интенсивно в течение определенного периода и могут облегчить работу правительства, но они не могут обеспечить устойчивую энергию для управления. Для этого требуется установление идеологической легитимности и политического нарратива, с которым согласится достаточное большинство общества, другими словами, гегемония. Без развития гегемонии правительства, которые пытаются удержаться на плаву исключительно с помощью принудительного аппарата государства, накапливают кризисы и негативную реакцию пропорционально применяемым ими репрессиям. Правящий блок, конечно, осознает это. Это очевидно в его попытках построить политический нарратив, сопровождающий период интенсивных репрессий.
В этом контексте правительство выдвинуло аргумент «внутреннего фронта» для поддержки своих усилий по построению нарратива. Формулировка «внутреннего фронта» опирается на необходимость «защиты существования и целостности Турции» на Ближнем Востоке, охваченном пламенем. «Турция без террора» является одной из составляющих этого. Чтобы помешать «иностранным державам» использовать террор против Турции, проводится «процесс объединения» с курдским движением, признавая «основополагающее руководство» Оджалана. Чтобы сделать внутренний фронт достоверным, подчёркивается агрессия Израиля и, по сути, региональные планы империализма США. Политическим деятелям и обществу дается сообщение: «Если мы не укрепим наш внутренний фронт, мы будем следующими».
Но на самом деле нарратив внутреннего фронта покоится на шаткой и слабой логической основе. Правящий фронт приводит примеры Ирака, Сирии и совсем недавно Ирана, чтобы оправдать свое заявление о защите Турции от гнета Израиля и разрушительной силы империализма. Однако, хотя эти страны понесли серьезный ущерб от внешних атак, правительство ПСР стояло на стороне тех, кто начал атаки. Одним из первых действий, которые ПСР попыталась предпринять после прихода к власти в 2002 году, стало принятие мандата на Ирак в парламенте в соответствии с просьбой Вашингтона. Несмотря на интенсивные усилия Эрдогана, это движение было заблокировано во многом благодаря общественному сопротивлению. Точно так же хорошо известно, что делала ПСР с 2011 года в своих попытках свергнуть Асада в Сирии. Поэтому те, кто защищает внутренний фронт, должны ответить на этот вопрос: если Турция будет следующей на очереди, можно ли создать внутренний фронт с правительством, которое все это время проводило империалистическую политику?
Турция, внешняя политика которой формируется ПСР, — это не та страна, на которую Израиль хотел бы нападать в нынешних условиях. Турция ПСР никогда не выступала против США и Израиля на Ближнем Востоке. Израиль нацеливается на страны и структуры, которые бросают ему вызов, которые он считает препятствием своим интересам и, прежде всего, с которыми он находится в реальном конфликте. Вот почему Сирия, Иран и Хезболла в Ливане подвергались и продолжают подвергаться ударам. С другой стороны, ПСР не только далека от оси сопротивления, но и, наоборот, всегда была на стороне империалистов и искала собственной выгоды в их оккупационных планах. Более того, политический исламизм и правая политика в Турции исторически взращивались под эгидой НАТО для противодействия левым. Приход к власти ПСР ознаменовал собой высшую точку в отношениях между империализмом и турецкими правыми.
Цель проекта внутреннего фронта, который не имеет последовательности на политическом уровне, состоит в том, чтобы выстроить политических деятелей и большие слои общества за правящим блоком во имя обеспечения «безопасности и выживания Турции». Оппозицию призывают сдаться режиму, присоединиться к внутреннему фронту. Потому что на внутреннем фронте нет места оппозиции; его предпосылкой является военное и оборонительное состояние, в котором оппозиция и несогласные голоса отсутствуют, а Турция превратилась в тюрьму под открытым небом... Этот проект только создает пространство для контролируемой, связанной с режимом, символической «оппозиции». Эрдоган и Бахчели приглашают Озгюра Озеля в эту версию Турции.
Республиканская народная партия (РНП) предлагает ответ на ловушку внутреннего фронта правящего блока. На заседании группы своей партии Озгюр Озель указал на притеснения правительства.
«Если вы укрепляете внутренний двор внутренних тюрем вместо внутреннего фронта, вы никогда не сможете укрепить внутренний фронт», - сказал Озель, подчеркивая «демократию и справедливость в первую очередь». Он ясно дал понять, что это на самом деле проект деэлекторации и деоппозиционирования под видом «проекта национального единства и целостности».