Встретившись с российской парламентской делегацией, президент Сирии Башар Асад до глубины души растрогал ее своей готовностью "пойти на жертвы” ради восстановления гражданского мира в стране.
“Асад сказал, что, если сирийский народ посчитает нужным, он не против принимать участие в президентских выборах” - заявил депутат Госдумы от КПРФ Александр Ющенко, добавив при этом, что “ мы все уверены в поддержке Асада”.
Хочется верить, что, употребив в своем заявление местоимение “все”, уважаемый депутат имел в виду только членов своей делегации, а никак не людей, принимающих в России ключевые решения. Дело в том, что проводить выборы в Сирии не просто любят и умеют. Проводить выборы в Сирии умеют даже слишком хорошо.
Например, на последних предвоенных президентских выборах 2007 года Башар Асад “получил поддержку” целых 97 % избирателей. Согласно Би-би-си, тогдашний министр внутренних дел Сирии дал по поводу подобного результата следующий комментарий: “ Этот великий консесус показывает политическую зрелость Сирии и блеск нашей демократии”. Через года после “ великого консесуса” в стране началась полноценная гражданская война.
Вы впечатлены? Если да, то приготовьтесь впечатлиться еще больше. В прошлом 2014 году – иными словами, в самый разгар гражданской войны – в Сирии тоже прошли президентские выборы. Выборы, на которых, по официальным данным, при явке 73 % за Асада проголосовали 88, 7 % избирателей. Если принимать эти цифры за чистую монету, то Путин на фоне Асада – это просто какой-то неудачник. На президентских выборах 2012 года и явка составила какие-то “жалкие” 65, 3 % и проголосовало за ВВП “ всего-навсего” 63, 6%.
Впрочем, попробуем лучше копнуть глубже. У заявления Асада о досрочных президентских выборах есть две возможные интерпретации. Первая. Недавний собеседник Владимира Владимировича хочет еще раз устроить в Сирии “ выборы” типа тех, что состоялись в стране прошлом году. Отбросим в сторону высокопарные рассуждения о святости демократических процедур и неуместности превращения выборов в политический спектакль. Применительно к Сирии подобные рассуждения глубоко неуместны. Будем поэтому рассуждать абсолютно прагматически и даже цинично.
Новые президентские выборы в Сирии в их привычном виде имеют хоть какой-то практический смысл только в случае, если Асад и его союзники смогут предварительно добиться убедительной и полномасштабной военной победы в гражданской войне. При всех иных вариантах новые президентские выборы с очередной “ сокрушительной победой” Асада означают не просто политический тупик. Они означают политический тупик, в котором вместе с Башаром Асадом окажется и Россия.
Вторая возможная интерпретация. Заявление Асада означает начало многоходовой и согласованной с Москвой игры, конечной целью которой является не новые “ шоу-выборы”, а некая иная форма политического урегулирования в Сирии. В дипломатии не всегда разумно сразу раскрывать свою конечную цель. Иногда более правильно сначала затребовать побольше, чтобы потом, в ходе “ упорных переговоров” согласиться на то, что ты с самого начала расценивал как разумное и реально достижимое.
Не буду скрывать: вторая возможная интерпретация нравится мне несравненно больше, чем первая. Но означает ли это, что вторая интерпретация правильная, а первая – нет? Не означает. Людям свойственно выдавать желаемое за действительное, “ встраивать” факты в удобные для них логические конструкции. Но есть еще такое понятие как объективная реальность. Применительно к Сирии объективная реальность сейчас такова: есть два “больших неизвестных”, которые не позволяют однозначно интерпретировать смысл заявления Асада.
Мы не знаем конечной стратегической цели Путина относительно Сирии. Нет, я не сомневаюсь, что такой конечной целью является “ сирийское политическое урегулирование”, как об этом заявил сам ВВП. Но “сирийское политическое урегулирование” - понятие слишком общее и многозначное.
Стремится ли, например, Путин к” сирийскому политическому урегулированию”, основанному на факте безоговорочной военной победы Асада? Как я уже писал, я считаю подобную перспективу малореалистичной – даже если учитывать комбинированные ресурсы сирийского правительства, российских военно-космических сил, Ирана и проиранской вооруженной группировки Хезболла. Но нельзя исключать, что Путин на этот счет придерживается совсем иного мнения.
Нет у нас ответа и еще на один наиважнейший вопрос: какова степень реального взаимопонимания между Кремлем и верхушкой режима в Дамаске? Насколько скоординированными являются их политические действия? И сам Асад, и его подчиненные публично говорят о Путине и России исключительно в подчеркнуто восторженных тонах. Но восточные комплименты – это всего лишь восточные комплименты. За их фасадом может быть скрываться все что угодно, включая острые разногласия о тактике, стратегии и конечной цели.
Конечно, режим Асада сейчас объективно очень зависим от России. Подозреваю, что если бы не помощь Москвы, то Башар Асад уже давно пребывал бы в статусе “бывшего президента Сирии” - и это при самом лучшем для него исходе. Однако в политике – любой политике, а ближневосточной тем более – не принято отвечать на даже жизненно важную помощь спонсора стопроцентной лояльностью. Улыбаясь Путину, Асад вполне может на деле с ним не соглашаться.
Итак, относительно мотивов заявления Башара Асада о новых выборах пока мы знаем лишь то, что мы еще ничего точно не знаем? Если вкратце, то да. Но вот то, что мы знаем. На встречу министра Лаврова и государственного секретаря Керри в Вене в самом конце последней полной недели октября возлагались очень большие надежды. Но, похоже, по ее итогам динамика “ российско-американского взаимодействия в Сирии” никак не поменялась.
Мы не работаем друг с другом. Мы работаем рядом с друг другом и против друга. На путинскую стратегию - “ мы так изменим положение дел в Сирии, что вам, товарищ Обама, придется с этим смирится!” - Вашингтон отвечает зеркально противоположной стратегией: “ Мы вставим сколько “палок в колеса” ваших попыток радикально изменить положение дел в Сирии, что вам, мистер Путин, эта самая Сирия будет еще долго сниться в ваших самых страшных кошмарах!”
Пообщавшись с Лавровым, Керри транзитом через Иорданию отправился в гости к королю Саудовской Аравии Салману. В сообщении, которое было выпущено по итогам их беседы, содержится среди прочего вот какая фраза: “ Обе стороны... дали обязательство продолжить и интенсифицировать поддержку умеренной сирийской оппозиции”. Не нравится мне это словечко “ интенсифицировать”. Ведь как можно “интенсифицировать” поддержку “ умеренной оппозиции”, на которую, согласно американским утверждениям, падают российские бомбы? Не с помощью же посылки с кока-колой и хот-догами!
Изо всех сил надеюсь, что мои подозрения по поводу более зловешего смысла слова “ интенсифицировать” окажутся безосновательными. Но если надежды на хотя бы относительно светлое будущее российско-американского диалога по Сирии еще остаются, то его настоящее весьма безрадостно. Несмотря на наличие такого смертельно опасного общего врага как ИГИЛ, Россия и Америка по-прежнему “сотрудничают” в Сирии по принципу “ стенка на стенку”. Именно это обстоятельство дает прочим игрокам вроде Асада и Саудовской Аравии возможность вести свою собственную игру и ловить рыбку в мутной воде.