Абхазия присоединилась к российским санкциям против Турции. Временные ограничительные меры коснутся импорта отдельных видов турецких товаров.
Не будут допущены к работе в рамках госзаказа Абхазии организации, находящиеся в юрисдикции Турции. Также планируется ограничить деятельность турецких некоммерческих организаций.
Турция — ближайший сосед Абхазии, там живет многочисленная абхазская диаспора.
Что думают об этом решении властей простые абхазцы, как и чем живет республика, перенесшая за последние 23 года войну и блокаду, — узнал наш спецкор, побывав в Сухуме.
Пятачок около старинной кофейни в Сухуме, известной в народе как «Брехаловка», засыпан снегом. Мимо проносятся машины со снежными шапками на крыше. Никто не спешит счищать с автомобилей снег (необычно и красиво!). Сугробы в субтропиках — явление редкое.
Стоило заметить: «Заснеженная ель, а рядом пальма в снегу», — как прохожий меня поправил: «Ель — на самом деле кипарис болотный».
Непогода не помешала старожилам собраться около кафе, чтобы сыграть партию в домино. Около каждого игрока — неизменная чашечка с кофе.
Сухумцы уверены, что здесь варят лучший в Абхазии кофе. Хачатур, восседающий в небольшой будке, похож на иллюзиониста. В каждой руке он удерживает одновременно по четыре турки. Погружая кофеварки с длиннющими ручками в горячий песок, варит сразу 16 порций кофе. Говорят, что у него в будке хранится до полусотни персональных кофейных чашек, среди них — и чашечка президента Абхазии.
Но «Брехаловка» — не просто кофейня, это своего рода клуб, самое политически активное место Сухума. В наше присутствие, например, горячо обсуждалась тема присоединения к российским санкциям против Турции.
Солировал колоритный Ахра с карандашом за ухом:
— У Абхазии с Россией — договор о союзничестве и стратегическом партнерстве. Внешняя политика должна быть скоординированной. А что Турция? Разве она признала суверенитет Абхазии? Разве все послевоенные годы не пичкала экономику и социальную сферу соседней Грузии миллионными кредитами и гуманитарной помощью?
13-месячную грузино-абхазскую войну 1992–1993 гг. здесь называют «отечественной войной». По обнародованным данным сторон, вооруженный конфликт унес жизни 4 тыс. абхазов, еще около 700 человек погибли, подорвавшись на оставшихся с войны минах. Грузия потеряла 4 тыс. своих граждан, еще тысяча пропала без вести.
В течение пяти лет после завершения конфликта Абхазия существовала в условиях фактической блокады как со стороны Грузии, так и России. 26 августа 2008 года Россия официально признала независимость Республики Абхазия и установила с ней дипломатические отношения.
— Есть же поговорка: «Он, как Турция, сразу на двух седлах хочет усидеть», — обращается к нам Ахра. — С одной стороны, Турция поддержала территориальную целостность Грузии, с другой — Абхазию старается держать «на коротком поводке», распространяет здесь свои интересы и влияние.
Оратору напоминают о судах, которые то и дело отчаливают в турецкий Тробзон и прибывают в Сухумский и Очамчирский порты Абхазии.
Основными торговыми партнерами Абхазии являются Россия и Турция, на их долю приходится 83% всего товарооборота: 65% — на долю Россию, 18% — на Турцию.
Омар, сидящий под эвкалиптом, восклицает: «Дешевого цемента теперь не жди, как и турецкого ширпотреба».
Каждый из присутствующих считает себя экономистом. Загибая пальцы, 50-летний Батал перечисляет, что Абхазия экспортирует в Турцию:
— Уголь и угольный шлам, рыбу и рыбопродукты, лесоматериалы и лом черных металлов. Что везет нам Турция? Стройматериалы, ГСМ, недрагоценные металлы, тракторы, самосвалы, оборудование для переработки рыбы, одежду, продукты питания.
— Э-э, абхазско-турецкий товарооборот снизился еще в конце прошлого года, в связи с падением курса рубля, а не из-за политики, — вступает в разговор 56-летний Кесоу, кутаясь в бушлат.
Турции припоминают все. Как в 90-е годы, во время блокады, турецкие «предприниматели», воспользовавшись ситуацией, скупили все тут за бесценок и вывезли за море. Как турецкие сейнеры, получив разрешение на лов рыбы, тралили дно местной акватории и уничтожили там все живое. Вспомнили также деда президента Турции Эрдогана, якобы выходца из Западной Грузии. И даже турецкий «нейтралитет» в годы Великой Отечественной войны, когда Турция сконцентрировала свои войска на границе и сковывала силы Советской армии.
— Выступаешь, как Ленин на броневике. Ратуешь за санкции, а у самого племянник учится в «Башаран-колледже», где учат турецкий язык, — говорит Кесоу тщедушный старик, опираясь на костыль.
Тот кричит, что у его семьи нет денег на репетиторов, а в лицее дают хорошие знания, его выпускники — «надежда Абхазии», им поднимать страну… Начинается галдеж, как на птичьем базаре. Успокоившись, посетители «Брехаловки» вспоминают о многочисленной абхазской диаспоре в Турции.
Еще в середине XIX века, после Кавказской войны, тысячи этнических абхазов, известных как «махаджири», были вынуждены покинуть территорию Абхазии и осесть в Османской империи. Точная численность абхазской диаспоры в Турции неизвестна — разные источники дают оценку от 200 до 700 тысяч человек. В то время как в самой Абхазии проживают сейчас около 240 тысяч человек.
— В самолетах, что летели из Стамбула в Сочи, три четверти было турецких абхазов. У многих — бизнес в Абхазии, от них идут инвестиции, — говорит предприниматель Шамиль.
Ему вторит друг Сергей:
— Предлагаемые санкции со стороны Абхазии — для турецкой экономики как «слону дробина», а вот для абхазской диаспоры они могут иметь серьезные последствия.
Им тут же напоминают, что у представителей диаспоры в Турции почти у всех абхазские паспорта, они граждане Абхазии — и какие-либо ограничения, по заявлению местных властей, их не коснутся.
Сошлись на том, что потери от торговли с Турцией вполне могут быть компенсированы российским рынком. Вспомнили про паром «Варяг», который раньше курсировал между турецким портом и Севастополем, а теперь будет ходить в Абхазию. Из Крыма в «Страну души» он будет возить продукцию Содового завода, «Титана», зерно. Из Абхазии на полуостров будут доставлять продукты питания. Было замечено также, что абхазцам пора вспомнить, что в родных селениях зарастает родовая земля…
— Каких-то крупных знаковых проектов с участием турецкого капитала в Абхазии просто нет, — подводит итог Ахра. — Россия же на реализацию инвестиционной программы развития Абхазии в 2016 году выделила 4,7 млрд рублей.
«Тут важно показать свой статус»
На что и как живут абхазы, если чиновник высокого ранга получает 8–10 тысяч рублей в месяц, а депутаты по 14 500 — загадка для всех приезжих.
— Крутимся как-то. У многих есть родственники в селах, которые подкидывают родным в городах кур, индюшек, сыр, картошку, кукурузу, — говорит жительница Сухума Амра. Знаете, как у нас корят провинившегося человека? «Вроде и фамилия у тебя солидная, и род старейший, и село не последнее… А ты ведешь себя как безродный».
Амра рассказывает, что в абхазской семье почти каждый день готовят абысту — мамалыгу или круто заваренную кашу из кукурузной муки. А чем ее приправить — сыром сулугуни, фасолью, соленьями, подливой из алычи, — в доме всегда найдется. Та же кукурузная мука идет и на десерт аджанджух.
- Муку добавляем в горячий виноградный сок, варим, а потом опускаем в сироп нанизанный на ниточку фундук или грецкий орех. «Царица полей» в Абхазии — это кукуруза, — говорит моя собеседница. — К тому же здесь не бывает сезона без фруктов. Заканчиваются мандарины, поспевают апельсины. Потом в июне появляются мушмула, ранняя алыча, следом — персики, сливы, груши, инжир, осенью идет виноград, киви, фейхоа…
Правда, местные сетуют, что цена на сыр сулугуни на рынке повысилась с 350 до 450 рублей за килограмм. За литр молока просят уже 80 рублей. Свинина подорожала с 250 до 330 рублей. Еще летом гречку и рис на рынке в Сухуме можно было найти по цене 55 рублей за килограмм, теперь нужно выложить 70–80 рублей. Овощи тоже поднялись в цене.
Стоящий за прилавком мужчина-абхазец — явление редкое. Над тем, кто сам сажает овощи, а потом продает на рынке, за спиной могут потешаться, мол, не умеет по-умному делать деньги, остается только спину гнуть…
В Абхазии во всем нужно делать скидку на местный менталитет. Не стоит, например, воспринимать буквально часы работы магазинов, указанные на вывеске.
Когда мы собрались в ларек при пекарне за хлебом, хозяйка мини-гостинцы, где мы остановились, предупредила: «Сария вчера на поминках была, до обеда магазин вряд ли откроет». Впрочем, можно и в 12 часов дня напороться на закрытую дверь магазина.
В соседней лавке вам объяснят: «Отар все распродал, уехал к брату за товаром, сегодня уже вряд ли откроет». Уважительной причиной здесь считаются крестины, свадьбы, дни рождения, годовщины, поминки, выступление дочери в детском саду, отел коровы у племянника и другие значимые события, которые идут нескончаемой чередой.
Один из российских специалистов, Алексей, кто проводит в Абхазии несколько месяцев в году в командировке, поделился с нами: «Когда приехал первый раз, поинтересовался у селян, почему многие из местных мужчин нигде не работают? И услышал: «Негде, незачем, да и некогда…»
Нам же большинство местных, с кем мы общались, говорили: «Мы — мелкие предприниматели, работаем с маленьким процентом прибыли, лишь бы прокормить семью». Но при тотальной безработице и низких зарплатах свадьбы и поминки в Абхазии устраиваются минимум на 300 персон.
Наша хозяйка Нателла притворно сочувствовала по телефону своей двоюродной сестре, которой пришлось готовить на свадьбу, где гуляло 800 гостей. Нам же потом объяснила: «Это норма для Абхазии. Тут важно показать свой статус. Видели, сколько у нас женщин в норковых полушубках? Льет дождь, они держат зонт, парятся, но «выгулять меха» здесь очень важно».
Местные жители нам то и дело повторяли: «Республика в полной мере не развивается, мы топчемся на одном месте». И сами же через пару минут объясняли, как изменить положение: «Налоги в Абхазии платят только 5–6 крупных компаний. Надо «теневую» экономику выводить «из тени». Поэтапно легализовать работу малых оптовиков, у кого существует двойная бухгалтерия. А также забыть про клановые связи».
Нередко большим подспорьем для семьи здесь служит российская пенсия стариков.
— У меня пенсия — 9600 рублей, еще я получаю пенсию умершего мужа, инвалида второй группы, которая составляет 7500 рублей. А почему Россия не должна платить мне пенсию? — восклицает Элана. — Вся моя трудовая деятельность прошла в Советском Союзе, я работала в сфере туризме, 70% прибыли, что давала Абхазия, уходило в Москву, 23% — в Тбилиси и только 7% оставалось в Абхазии. У нас с Россией — взаимовыгодное сотрудничество. У России здесь свои геополитические интересы, она получила 240 километров границы Черного моря. Почему Абхазия должна страдать?
В республике то и дело поднимается вопрос о продаже недвижимости иностранным гражданам. Сегодня иностранцы не могут легально приобретать в Абхазии жилье. Все сделки купли-продажи недвижимости носят нелегальный характер. Продавец, получив от покупателя деньги, выдает ему генеральную доверенность на несколько лет. Но хозяину домика у моря обольщаться не стоит, по истечении срока доверенности ее могут просто не продлить…
Пока же на рынке переизбыток жилья. Газеты заполнены соответствующими объявлениями. «Однушку» в Сухуме в зависимости от места расположения можно купить и за 600 тысяч рублей, и за 1,5 млн. Она может быть «жилой» и «нежилой».
Во время военного конфликта люди бросали квартиры и дома. Некоторые из них принадлежали грузинам. Знающие люди при покупке недвижимости обращают внимание на пометки в объявлениях: «довоенная собственность», «не трофейная», «лифт работает» (местные, правда, говорят: «Перед тем, как сесть в него, лучше помолиться»). При продаже сельского дома указывают: «В наличии домовая книга». Важно также, сколько тонн дает мандариновый сад и ореховая плантация.
— В республике на самом деле еще много разрушенных зданий, — говорит жительница Сухума Ника. — Сразу после войны на калитках опустевших домов, на стенах ресторанов, магазинов и даже промышленных предприятий писали «Занято», рядом были указаны фамилия и имя того, кто занял. Это и считалось оформлением права владения недвижимостью. Потом у этих зданий не раз менялся хозяин. У людей просто нет денег, чтобы заняться их восстановлением.
— Мы свою квартиру на одной из центральных улиц Сухума купили в свое время за 2 тысячи долларов, — рассказывает Роберт. — Во время войны этот дом занял афонский батальон, мы были четвертыми по счету, кто купил эту квартиру. Ранее это был ведомственный дом, который относился к железной дороге. В квартире были одни стены. Одного цемента на ее обустройство ушло около сотни мешков.
— О какой продаже жилья иностранцам может идти речь, когда до сих пор не проведена инвентаризация жилого фонда, нет земельного кадастра? — вопрошает владелец гостевого дома на побережье Зола. — Я вообще не хочу, чтобы власти принимали положительное решение по этому вопросу. Это приведет к резкому росту цен на квартиры и дома. Абхазам, особенно беднейшим жителям восточной части республики, они будут просто не по карману.
Солидарен с ним и его родственник из Эшеры Даур:
— Только разрешат продажу — всю Абхазию скупят на корню. Большинство абхазов по своей покупательской способности окажутся вне конкуренции с более состоятельными иностранцами. Не буду скрывать, у абхазов присутствует «демократический страх». Коренное население может оказаться в меньшинстве. Абхазы могут потерять свою независимость, за которую пролили столько крови.
Депутаты не первый год пытаются решить этот вопрос. Одни предлагают строить дома в депрессивных Гульрипшском и Очамчирском районах, где 10% жилой площади будет выделяться государству, а оно будет распределять жилье нуждающимся. Другие требуют при продаже квартир иностранцам предусмотреть компенсации для жителей республики, например дешевые ипотечные кредиты либо существенные субсидии. Но воз, как говорится, и ныне там.
«Город то и дело погружается во мрак»
Колеся на машине по Абхазии, надо помнить, что правила дорожного движения для местных жителей — нечто условное, сплошные полосы не более чем рекомендация.
— Каждый абхаз считает себя асом стритрейсинга, медленно ездить здесь не умеют, — говорит Алексей. Вспоминая одну из своих поездок с местными жителями в Гудауту, он воспроизводит диалог гаишника с водителем дословно: «Давай права?» — «Какие права?» — «Твои права». — «Я тебе их не дам». — «Почему не дашь?» — «Ты их заберешь». — «Ты нарушил правила». — «Где нарушил?» — «При обгоне пересек двойную сплошную». — «Ничего не пересекал. Видишь, тут стою». — «Плати штраф». — «Нет денег». — «Иди, займи, ты же в машине не один едешь». — «Там дядька старше меня в два раза, как я, младший по возрасту, могу у него деньги просить? Тебе надо — сам и проси». — «Э-э-э, там у тебя Аслан из Мачары едет?» — «Ну, да». — «Передавай привет от Вовика из Кяласура. У Дианы и Анзора на свадьбе гуляли вместе. Езжайте и больше не нарушайте».
…Бредущие по дорогам коровы, лошади и свиньи с выводком. Столбы, оставшиеся от дорожных знаков (догадайся сам, что ждет тебя за поворотом). Большое количество иномарок. Люди с ружьями на улицах. Это реалии сегодняшней Абхазии.
— Иномарок много из-за низких ввозных пошлин, растаможка — копеечная. А людей с ружьями опасаться не стоит, это охотники, — говорит Ника. — У меня брат постоянно ходит на охоту. Добывают с друзьями косуль, туров, кабанов, медведей. У нас считается хорошим тоном принести всей родне мясо диких животных. Каждый, кто в горы идет, берет с собой несколько брикетов соли, чтобы подкормить копытных. А мальчикам у нас с детства внушают: «Ты защитник и солдат». У меня племяннику 11 лет, а ему уже купили ружье, которое стреляет резиновыми пулями.
Стоит ли удивляться, что праздники в Абхазии традиционно сопровождаются стрельбой в воздух.
— Эхо войны, — философски замечает Симон, что называет себя фронтовиком. — В вооруженном противостоянии у нас участвовало все гражданское население, на руках у абхазов осталось много оружия. Это сейчас в Новый год стреляют из окон в воздух в основном из охотничьих ружей и автоматов. А в послевоенные годы палили из гранатометов и пулеметов.
Говорить с жителями Сухума нам нередко приходится при свечах. Черноморские зимы — сырые, почти у всех в домах стоят обогреватели. Сети не выдерживают. Износ оборудования, которое эксплуатируется с советских времен, составляет 90%. Город то и дело погружается во мрак.
Даже когда есть свет, чайник может не закипать добрых десять минут. В сети никогда не бывает напряжения в 220 вольт. Денег на переоснащение сетей не хватает. Население не торопится платить за электроэнергию. По данным «Черноморэнерго», в Сухуме потребители оплачивают электроэнергию примерно наполовину, в крупном и не бедном Гудаутском районе — только на четверть, в восточных депрессивных регионах за свет практически не платят.
— Почти у всех в домах есть газовые баллоны. Свечку поставим, так и готовим обед в темноте, — говорит Зоя, живущая на самом выезде из Сухума. — В домах — постоянная сырость, а болеть при нашем здравоохранении нельзя. В больницах нет необходимого оборудования. Одной моей знакомой нужно было удалить камни из желчного пузыря, которые попали в протоки. Здесь за операцию не взялись, отправили женщину в Сочи. По некоторым направлениям тут вообще нет специалистов. Пойди, найди аллерголога или инфекциониста, а если онкология, гепатит или политравма после ДТП? Стоит ли удивляться, что абхазы все чаще едут лечиться в Грузию?
Еще полчаса назад муж Зои, Анзор, говорил, что Абхазия находится с Грузией в состоянии войны…
— Люди едут по нужде. У них нет денег. А в Грузии принята специальная программа, по которой абхазов лечат бесплатно. Причем те же жители приграничного Гальского района Абхазии, которые в большинстве своем являются гражданами Грузии, не могут воспользоваться медицинской помощью по этой программе. Для них предусмотрены только какие-то скидки.
Говорят, что автором идеи организации медицинской помощи для жителей Абхазии был Михаил Саакашвили.
— Но когда он был у власти, программа была политизирована, — продолжает рассказывать Зоя. — Кому-то из больных предлагали взять гражданство Грузии, чтобы получить страховку. А кто-то становился звездой телесюжета. К нему прямо в палату приносили камеру, а потом показывали по грузинскому телевидению. Для Саакашвили это был пиар и политика в чистом виде. Теперь, конечно, никто гражданства не навязывает. А если ты из Абхазии — кладут в лучшую клинику.
— Утопающие цепляются за соломинку. К сожалению, возят даже героев войны. Я бы ни за что не поехала туда лечиться, слишком много друзей у меня умерли от пуль в 1993 году, — говорит Ника.
Между тем в приграничном селе Рухи Зугдидского района Грузии сейчас строят современный медицинский центр на 220 коек. Врачи проходят стажировку в Европе. Уже объявили, что для этнических абхазов лечение будет бесплатным.
— Такую вот тактику выбрала Грузия. Но после той разрушительной войны, которую развязала Грузия, мы никогда не сможем существовать вместе в рамках одного государства, будь то федерация или конфедерация, — говорит Анзор. — Связи могут быть налажены только при одном условии: если Грузия признает независимость Абхазии.
Уезжая, мы заглянули в кофейню на набережной. В «Брехаловке» по-прежнему было многолюдно. Завсегдатаи играли в домино, шахматы и нарты. Политические вопросы на повестке дня не стояли. Посетители дискутировали о рыбке хамсе и как ее правильно засаливать в специальных чанах.