Лидеры НАТО, включая президента Реджепа Тайипа Эрдогана, в четверг собрались в Гааге на одно из самых важных заседаний альянса за последнее время.
Саммит завершился знаменательным решением: повышение целевого показателя коллективных оборонных расходов с 2% до 5% от валового внутреннего продукта (ВВП) к 2035 году.
Новая цель разделена на два компонента: 3,5% ВВП будут направлены на традиционные расходы на оборону, такие как военный персонал и оборудование, а оставшиеся 1,5% предназначены для инфраструктуры, связанной с безопасностью.
Турция, которая уже превысила 2%-ный порог расходов, оказалась среди первых сторонников новой структуры. Страна также утверждает, что выполнила все свои целевые показатели НАТО и продолжает развивать свой внутренний оборонный сектор в качестве стратегического приоритета.
Анкара уже наметила свои основные приоритеты расходов для достижения цели. Ожидается, что инвестиции в многоуровневую противовоздушную оборону, дальнобойные ракетные системы и беспилотные военные платформы составят основную часть возросших расходов Турции в течение ближайшего десятилетия.
Хотя многие члены НАТО все еще не достигли предыдущего порога в 2%, Турция уже превзошла его и позиционирует себя среди пяти крупнейших участников операций и миссий НАТО. Анкара утверждает, что она выполняет все обязательства по возможностям альянса и продолжает масштабировать свою внутреннюю оборонную промышленность в качестве национального приоритета.
Но переход от 2% к 5% ВВП — это совсем другая задача. Экономическая политика Турции находится под давлением инфляции, волатильности валюты и ограниченного фискального пространства. Вместо того, чтобы наращивать расходы по всем направлениям, Анкара, по-видимому, сосредоточивает свое бюджетное расширение вокруг систем, которые обеспечивают стратегическое сдерживание и автономию.
Одной из ключевых тем во время встречи Эрдогана с Трампом на саммите НАТО стала отмена санкций CAATSA и поставка самолетов F-35, за которые Турция уже заплатила. Теперь, отдавая приоритет собственной программе противовоздушной обороны, Анкара, по-видимому, выходит из тупика, возникшего в результате покупки российских систем С-400.
Хотя национальный «Стальной купол» находится на стадии разработки, турецкие официальные лица настаивают на том, что он является центральным элементом долгосрочной оборонной позиции страны.
Турецкие официальные лица подтверждают, что проект «Стальной купол» — национальная многоуровневая система противоракетной обороны — находится в центре будущего планирования. Инициатива направлена на создание сети систем, способных реагировать на угрозы на разных высотах, интегрируя возможности радара, радиоэлектронной борьбы и ракет.
Недавно, после беспрецедентных раундов конфликта между Ираном и Израилем, Эрдоган в телевизионном обращении к нации объявил о возобновлении внимания к разработке ракет. Он заявил, что Турция пересматривает свои планы по производству ракет, «чтобы довести запас ракет средней и большой дальности до надежного уровня сдерживания» в свете недавних региональных событий.
Хотя в настоящее время у Турции нет действующих баллистических ракет большой дальности, разработки в ее внутренней ракетной программе предполагают, что это может скоро измениться. Турецкие СМИ сообщили, что военная промышленность работает над расширением дальности производимой Roketsan ракеты «Cenk» — первоначально системы средней дальности с дальностью 2 тыс. километров — до потенциально более 3 тыс. 500 км.
Cenk является производной от ракеты меньшей дальности «Tayfun», которая была разработана на основе опыта с тактической баллистической ракетой «Bora», использовавшейся в трансграничных операциях на севере Ирака и Сирии.
Эрдоган намекнул, что «в не столь отдаленном будущем» Турция достигнет потенциала сдерживания, достаточного для того, чтобы помешать любому субъекту «посметь бросить ей вызов».
За этими заявлениями последовало подтверждение того, что Турция обладает системами с дальностью действия более 800 км, и что разработка ракет с дальностью действия более 2 тыс. км ускоряется. Хотя ни одна ракета большой дальности еще не была публично представлена, акцент Эрдогана предполагает, что официальное развертывание является неизбежным.
Анкара на данный момент, по-видимому, больше полагается на промышленный рост и развитие возможностей, чем на чистое расширение бюджета. Турецкий оборонный сектор, в котором доминируют такие компании, как Aselsan, TAI и Roketsan, увеличил свой экспортный потенциал и все больше способен поставлять турецким вооруженным силам беспилотники, военно-морские системы и управляемые боеприпасы отечественного производства.
Позиция Турции контрастирует с позицией нескольких европейских членов НАТО, которые сопротивляются новому ориентиру как по финансовым, так и по политическим причинам. Премьер-министр Испании Педро Санчес назвал эту цель «необоснованной и контрпродуктивной», сославшись на бюджетное давление и политическое сопротивление мерам жесткой экономии или повышению налогов.
Многие европейские военные сталкиваются с более широкой структурной проблемой: несмотря на высокие уровни расходов, должностные лица НАТО неоднократно предупреждали, что европейские силы недостаточно оснащены и недостаточно подготовлены. ЕС в общей сложности потратил 326 млрд евро (382,2 млрд долларов) на оборону в 2024 году — почти в три раза больше предполагаемого бюджета России — однако неэффективность закупок и раздробленность ограничивают ее общую готовность.
В этом контексте централизованная стратегия закупок Турции и консолидированная военно-промышленная база могут стать точкой влияния в будущем планировании НАТО. Способность производить широкий спектр систем внутри страны, включая беспилотники, ракетные системы и военно-морские платформы, позиционирует ее как участника и потенциального поставщика в альянсе, где экономически эффективные возможности становятся все более востребованными.
Задолго до того, как Анкара поддержала стремление НАТО увеличить расходы на оборону, беспилотные платформы уже стали основой современной военной доктрины Турции.
Оборонная повестка 2025 года четко отражает эту иерархию: в то время как ракетные программы и системы противовоздушной обороны становятся все более приоритетными, беспилотные системы являются основой, как проверенная возможность, так и политическое заявление о промышленной самодостаточности.
Эти программы отличает не только технологическая амбиция, но и институциональный приоритет. В циклах планирования бюджета и закупок беспилотные системы больше не рассматриваются как средства обеспечения сил — они являются основным активом, вокруг которого интегрируются другие возможности.
Доходы, полученные от этого сектора, не только подпитывают аппетит к увеличению расходов, но и помогают обеспечить более широкую поддержку для него.
С учетом увеличения финансирования обороны в перспективе, в оборонном ведомстве Турции ожидают, что беспилотные системы продолжат служить быстроразвивающейся сферой — как для сдерживания внутри страны, так и для экспорта за рубеж.