Статья, посвящённая турецкой диаспоре в Европе через 60 лет после заключения первого соглашения о найме рабочих.
Для многих интеграция в Европе была трудным путешествием. <...> В этом году исполняется 60 лет со дня, как миллионы, в-основном, низкоквалифицированных рабочих приехали из Турции в Европу. Сегодня общины турецкой диаспоры, насчитывающие примерно 5,5 млн чел., разбросаны по всей Европе, образуя одну из крупнейших групп мигрантов на континенте и самую крупную общину с мусульманским большинством. Приблизительно 3 млн чел. проживают только в Германии, а другие — во Франции, Австрии, Нидерландах, Великобритании, Бельгии и Швеции. Но через 60 лет спустя многие люди из турецкой диаспоры все еще чувствуют себя в Европе гражданами второго сорта.
Первоначально называвшиеся «гастарбайтерами», а не иммигрантами, как рабочие, так и принимающие страны, предполагали, что они вернутся в Турцию, поэтому ни одна из сторон не приложила особых усилий для интеграции. Рабочие часто жили изолированно в общежитиях, предоставленных их работодателями. Но хронические экономические проблемы и политическая нестабильность в Турции вынудили многих рабочих оставаться в принимающих странах. Когда эти рабочие привезли свои семьи, в принимающих обществах вскоре вспыхнуло чувство негодования. «Они сказали нам вернуться в наши страны сейчас, когда работа сделана. Они до сих пор так говорят». <...>
Вскоре к так называемым гастарбайтерам Европы присоединились мигранты другого типа из Турции. Насилие 1970-х и жестокий военный режим с 1980 по 1983 год вынудили политических изгнанников — левых, курдов, религиозные меньшинства и исламистов — массово спасаться от тюрьмы и пыток. В 1990-е годы другие приехали в Европу, спасаясь от гражданской войны и политических убийств на преимущественно курдском юго-востоке Турции. В 2000-х годах более богатые турки приезжали в университеты, а в последние годы — тысячи других переехали от продолжающегося экономического кризиса и политических преследований после попытки госпереворота 2016 года.
Эти последовательные волны разных мигрантов из Турции породили богатое разнообразие диаспор, которое коренные европейцы часто не осознают. Многие люди, даже если они не выражают отрицательного отношения к диаспоре, часто воспринимают турок стереотипно, как набожных, ультраконсервативных, патриархальных, малообразованных и фанатично поддерживающих президента Турции Эрдогана.
Хотя религиозность и поддержка Эрдогана могут быть выше в некоторых сегментах диаспоры, не существует универсального описания турецких общин в Европе. Действительно, среди турок за пределами Турции столько же разнообразия, сколько и внутри нее: религиозные консерваторы, секуляристы, националисты, левые, белые и синие воротнички, ученые, мусульмане-сунниты, алевиты, христиане, евреи, езиды, курды и т. д. <...>
Многие представители диаспоры устали от того, что их определяют исключительно по этническому происхождению и от бремени необходимости доказывать свою ценность. «Вы должны превзойти всех», — говорит Асена Сойдаш, родившаяся в Германии и живущая в Берлине. «Если вы в чем-то хороши, вы пример хорошо интегрированного человека, но как только что-то не так, ваша турецкая культура становится плохой».
А выдерживать поток неудобных вопросов и комментариев для тех, кто не вписывается в стереотип: «Вы не выглядите как турок»; «Ты так хорошо говоришь по-английски?»; «Почему ты не носишь платок?»; «Ого, вы пьете алкоголь и едите свинину?»
Более молодые, интегрированные и образованные поколения диаспоры часто чувствуют дискриминацию больше, чем их родители, потому что они более остро осознают ее, лучше могут ее описать и, естественно, имеют гораздо более высокие ожидания от обращения с ними как с равными. «Это типичный миграционный парадокс. Чем больше вы интегрируетесь или пытаетесь быть включенными, тем сильнее вы чувствуете дискриминацию». <...>