На Ближнем Востоке за последние шесть месяцев произошло несколько многообещающих событий.
Самым значительным из них стало сближение Саудовской Аравии и Ирана при посредничестве Китая, которому предшествовала Турция, поощряемая и подстегиваемая русскими в налаживании сотрудничества с режимом Асада в Сирии. Отношения Турции с Саудовской Аравией, Египтом и Израилем пошли по той же траектории.
Можно указать и на другие положительные тенденции среди стран региона, отношения которых были напряженными или ограниченными. Это касается связей Ирака с арабами, которые начали улучшаться при Мустафе аль-Кадими. Его преемник, нынешний премьер-министр Ирака Мохаммад Шиаа Аль-Судани, взял на себя задачу продолжить его работу с момента формирования своего правительства в конце 2022 года.
Серия прорывов в Восточном Средиземноморье и их расширение в регион Персидского залива отражают два вопроса. Во-первых, произошли важные изменения в ряде стран, особенно в региональных державах, таких как Саудовская Аравия, Турция, Иран и Египет. Правительства этих стран активизировали усилия по решению внутренних проблем с помощью новых инициатив.
Это относится к Саудовской Аравии, которая радикально меняется в рамках «Видения 2030». Другие стремятся решить проблемы, порожденные государственной политикой, как в случае с Ираном, который столкнулся с серьезными последствиями своей региональной политики.
Второй вопрос, заключается в том, что государства региона решили изменить свое отношение друг к другу. Мы наблюдаем переход от конфронтации к поиску решения, примирения и сближения. Некоторые считают, что это может привести к созданию региональной системы, управляющей большей частью, если не всем, регионом.
Возможно недавние примирения стали результатом политики великих держав на Ближнем Востоке, которая сильно изменилась за последнее десятилетие. Соединенные Штаты, Россия и Китай изменили свою позицию. Участие Соединенных Штатов в регионе сократилось до самого низкого уровня, зафиксированного за последние десятилетия.
Отступление США нашло отражение в критике и диффамации. Действительно, дело дошло до противодействия политике союзных стран, таких как Турция, которая считается самым важным партнером Вашингтона по НАТО. Действия Соединённых Штатов породили споры, для преодоления которых потребуются значительные усилия. Их последствия будет трудно сдержать. На самом деле, это относится не только к американо-турецким отношениям, но и к американо-саудовским отношениям, которые десятилетиями были прекрасными.
В то время как за последнее десятилетие интерес США к региону снизился, Россия заметно сблизилась с некоторыми региональными державами. Отношения с Турцией имеют решающее значение для политики Москвы в регионе. То, что раньше считалось традиционными отношениями, превратилось в союз после вмешательства России в сирийский конфликт в 2015 году, хотя это едва не спровоцировало войну между двумя сторонами.
Однако вместо войны Москва своими действиями создала предпосылки для политического и оперативного сотрудничества с Турцией. Согласно их совместному заявлению от 2016 года и мирному процессу в Астане, который начался в том же году, вместе с Ираном они придерживаются одной и той же позиции по Сирии.
Таким образом Москве удалось примирить позиции своих союзников, казавшиеся взаимоисключающими. Затем она перешла к дальнейшему укреплению связей с Анкарой. Об успехе этой политики свидетельствует сдвиг Турции в сторону нормализации отношений с режимом Асада. Хотя несколько факторов помогли объяснить этот поворот, требования и давление России, безусловно, были решающими.
Изменения в отношениях Китая с регионом является наиболее значимой перекалибровкой великой державы на Ближнем Востоке. Китай стремится к спокойствию в регионе. Он открыт и ориентирован на построение экономических отношений с большинством стран региона. Тем не менее визит китайского президента в Саудовскую Аравию в конце 2022 года стал поворотным моментом в арабо-китайских отношениях. В ходе визита состоялись три саммита: китайско-арабский саммит, китайско-персидский саммит и китайско-саудовский саммит, открывающие новые горизонты для углубления связей с арабским миром.
Саудовско-иранское соглашение, спонсируемое Пекином, которое открыло новую страницу, невозможно понять без учета недавних внутренних и региональных событий и меняющегося международного баланса сил. Эти факторы способствовали укреплению двусторонних отношений между странами Восточного Средиземноморья и Персидского залива.
Хотя эти соглашения в значительной степени носят стратегический характер, они также являются экспериментальными. Дело в том, что опыт и наследие межэтнических конфликтов и споров десятилетиями бросали тень на регион и его жителей.
Если саудовско-иранское соглашение стало примером открытости и стратегической необходимости в трансформации региональных отношений, то оно является экспериментальным из-за политики Ирана. На переднем плане политика страны в Персидском заливе и действия в Восточном Средиземноморье. В обоих регионах иранцы используют религию для расширения своего влияния, создавая вооруженные формирования, а также усиливая и диверсифицируя своих марионеток, которых поддерживает их ракетная и ядерная программа.
В этом контексте Иран установил свою прямую и косвенную гегемонию над четырьмя арабскими странами: Ливаном, Ираком, Йеменом и Сирией. Между тем открытость Саудовской Аравии по отношению к Ирану требует искренних шагов в направлении другой политики. Иран должен прекратить вмешиваться в дела соседних стран. Это должно помочь им восстановить свои естественные позиции и традиционные союзы, став добрыми соседями с общими интересами. Открытость Турции режиму Асада призвана сделать то же самое.
Действия Асада свели на нет прорывы, достигнутые двумя странами. Война режима против сирийского народа имела серьезные политические, экономические последствия, а также повлияла на безопасность Турции, особенно в связи с притоком беженцев и подъемом курдских вооруженных групп. Опасения по поводу обоих этих моментов сыграли решающую роль в том, чтобы подтолкнуть Турцию к сближению с Сирией, что будет иметь положительные, хотя и косвенные, последствия, и будет способствовать поиску решения конфликта в Сирии и вокруг нее.
Все это предоставит Турции больше возможностей для улучшения отношений с Дамаском, а через него и с арабскими соседями. Это делает недавнюю открытость Турции вопросом стратегического интереса. Учитывая, что две стороны находились в конфликте в течение десятилетия, очевидно, что путь не будет гладким и не принесет быстрые результаты. Это будет сложно и опасно, и потребуется много времени и усилий для достижения желаемых результатов.
В заключение можно сказать, что регион переживает фазу открытости. Политика, отношения и действующие лица меняются. Хотя этот курс служит стратегическим интересам региона и его стран, он кажется экспериментальным, учитывая наследие последних нескольких лет и десятилетий. Некоторые могут преуспеть, а другие потерпеть неудачу, но это не повод отбросить попытки создания более светлого будущего, в котором мы преодолеем текущие проблемы региона и в конечном итоге создадим новую региональную систему.