Арктический шельф, эта мировая кладовая углеводородов, в последние годы стал предметом жарких геополитических споров. Свои претензии на добычу залегающих здесь нефти и газа предъявляют Канада, Норвегия, Дания, США и даже Китай.
Какую стратегию в этой нелегкой борьбе выберет Россия и кому под силу реализовать глобальный проект освоения шельфа — государству или частному бизнесу?
Основной массив нефтегазовых месторождений (более 1/5 неразведанных общемировых запасов) сосредоточен именно на российском Крайнем Севере. По экспертным оценкам, там может содержаться до 80% потенциальных углеводородов нашей страны. Задача России — стать мировым флагманом добычи углеводородов в суровых условиях арктического шельфа.
А наши конкуренты не спят. На днях в ходе визита в Норвегию госсекретарь США Хилари Клинтон заявила о том, что нужно задуматься об интернализации ресурсов Арктики и Северного морского пути. Который, напомним, прилегает к территориальным водам России!
Подобные заявления лишний раз напоминают, что разработка шельфа имеет прямое отношение не только к экономическому благополучию России на десятилетия вперед, но и к национальной безопасности. Государство Российское это не только понимает, но и поддерживает шаги по запуску столь масштабного проекта. Давнее (15 лет) партнерство «Роснефти» и американского энергетического гиганта ExxonMobil, разрабатывающих совместно сахалинский шельф (сложные природно-климатические условия которого вполне сопоставимы со средой арктических морей), дало нашей стране неоценимый опыт. Пришло время использовать его и в Арктике.
Для этого «Роснефть» и ExxonMobil создали Арктический научно-проектный центр шельфовых разработок (ARC). Задача центра — объединение уже существующих наработок обеих компаний с новыми технологиями и проектами, включая буровые и добывающие суда, а также платформы ледового класса. Важно, что 80% заказов в рамках этих проектов будут размещены на отечественных предприятиях, которые уже сейчас перенимают передовой западный опыт. Кроме ExxonMobil консультантами российских специалистов выступают их коллеги из Statoil, разрабатывающие шельфовые проекты в Северном море, и ENI, ведущих добычу в Северной и Западной Африке. И здесь «Роснефть» первой подала пример подобному сотрудничеству. Начав с неудавшегося (по известным причинам) партнерства с ВР, российский нефтяной гигант остается верен выбранной стратегии.
России не обойтись без броска на Север, без которого мы можем утратить статус энергетической сверхдержавы. Очевидно, что будущее за стратегическими партнерствами, подобными сотрудничеству «Роснефти» с ExxonMobil, Statoil и ENI. Ведь в рамках таких проектов мы получаем возможность вести добычу на территории других стран, нам открывается доступ к сверхсовременным технологиям разведки, бурения и добычи нефти. Нам, наконец, достаются новые рынки сбыта. Все вместе это означает для России продвижение собственного топливно-энергетического комплекса на новые глобальные рынки.
А вот упреки в адрес госкомпаний со стороны некоторых экспертов выглядит как окрик «эй, подвинься!», желание в первых рядах прорваться к «лакомому шельфу». Абсурдно звучат обвинения в том, что в масштабном проекте освоения Арктики приоритет отдается госкомпаниям, а частный капитал, мол, «дискриминируется»... Здесь важны два аспекта: экономическая целесообразность и стратегические последствия подобного решения российского руководства.
Начать с того, что для западных партнеров государство, владеющее контрольным пакетом акций компании («Роснефть», «Газпром»), — лучший гарант перспективного сотрудничества. Российские же частные компании значительно проигрывают как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе. Этого мнения придерживаются, например, эксперты авторитетного западного консалтингового агентства Morgan Stanley. Так, в одном из интервью глава подразделения по изучению развивающихся рынков Джонатан Гарнер заявил: «Многие из госкомпаний просто жизненно важны для экономического успеха своих стран. Более того, компании, контролируемые государством, могут выиграть от таких факторов, как госгарантии по кредитам, доступ к ресурсам, специальные ассигнования из госбюджета, налоговые льготы и послабления в регулировании». В среднем освоение нефтегазовых месторождений на суше занимает 5–10 лет. Морские же месторождения, да еще с такими суровыми условиями, как в Арктике, потребуют времени вдвое больше. Вот почему, с точки зрения наших западных партнеров, допуск к шельфовым проектам частных компаний несет в себе серьезные риски. За 20 лет частник может утратить энтузиазм, погнаться за скоротечной прибылью, наконец, разориться. И с кого тогда спрашивать за сорванные контракты, замороженные проекты, невыполненные обязательства? С собственника? Но за это время и собственник может смениться... При этом необходимо понимать, что частник не потратится на экологический мониторинг, гидрометеорологию. Для них это лишние издержки, а для государства — это обязательства перед своими гражданами.
Уже упоминавшееся агентство Morgan Stanley приводит такие данные: начиная с 2001 года 122 госкомпании по всему миру (не менее трети акций которых принадлежит государству) опередили частников на 260%. С момента прохождения фондовым рынком кризисного дна в октябре 2008 года котировки этих компаний демонстрируют на треть лучший результат, причем они оказались более устойчивыми и в пучине кризиса. Та же «Роснефть» за последние 4 года продемонстрировала фантастический рост котировок — 66%. То есть работа госкомпаний в энергетической и нефтегазовой сфере эффективнее, чем работа частных компаний!
Госкорпорации могут задавать тон налоговому режиму, что является плюсом также и для западных инвесторов. Это позволяет им наращивать темпы реализации проектов и перераспределять прибыль для развития новых направлений, без чего добыча на шельфе была бы экономически нецелесообразна. Частник подобными возможностями похвастаться не может, и это для него серьезный конкурентный минус.
Здесь уместен и такой вопрос: а что этот проект может дать стране, кроме собственно прибыли? В прошлом году госкомпании перечислили в федеральный бюджет 16% своей доходной части — почти 1,5 трлн. рублей. Налоговые же поступления в бюджет от частных компаний, к слову сказать, на сотни млрд. рублей ниже, да и уходят они совсем в других направлениях. Например, на выплату дивидендов, которые оседают не в экономике страны, а за ее пределами. О социальных проектах, подобных тем, что традиционно финансирует «Роснефть» и «Газпром», в случае с частными компаниями и говорить не приходится.
Модернизация нефтегазовой системы России — это еще один аспект деятельности госкомпаний, вкладывающих средства в улучшение технологии нефтепереработки и запуск новых НПЗ, в проекты по переработке «тяжелых» сортов нефти. А еще в 2011 году «Роснефть» потратила 500 млрд. рублей на инвестиционные программы и развитие новых территорий с суровым климатом. Что дало импульс к развитию смежных отраслей — кораблестроения, связи и строительства. Не стоит забывать и финансирование научных разработок. Впервые за многие годы серьезно выросли вливания в геологические исследования. Без помощи ученых «Арктический проект» немыслим.
Словом, будущее топливно-энергетического комплекса России связано с освоением нефтегазовых ресурсов арктического шельфа. А освоение связано именно с такими несущими конструкциями отечественной экономики, как «Роснефть» и «Газпром». Из этой формулы и следует исходить. Цена ошибки слишком высока: все-таки 5 млрд. тонн нефти и 10 трлн. кубометров газа, предположительно, залегающих в Арктике, весьма лакомый кусок. Тем более что Север вновь становится центром геополитического противостояния.