Национальные конфликты в стране приняли угрожающий характер, это ясно всем.
Это еще раз подтвердили события в Бирюлеве, это подтвердила и власть в лице Владимира Жириновского, допустившего в телепередаче выводы относительно кавказских жителей, которых, оказывается, легче изолировать или вовсе запретить горянкам рожать третьего ребенка. Это демонстрация бессилия? А может, заказ: довести такими словами ситуацию до абсурда, чтобы окончательно сделать приезжих жертвами и заткнуть рот всем, кто хочет порядка и справедливости.
Но и это выход весьма сомнительный. А где же всевозможные эксперты, ученые, в конце концов? Почему они молчат? А может, их просто никто из властных структур не спрашивает, как же нам жить дружно? «МК» нашел тех, кто знает, кто виноват и что делать.
Натуральное бессилие
Мой первый собеседник — социолог, руководитель Центра исследований межнациональных отношений Института социологии РАН Леокадия ДРОБИЖЕВА.
— У нас в стране о межнациональных отношениях судят по отдельным событиям, наподобие тех, что случилось в Бирюлеве, — говорит Леокадия Михайловна. — Но надо понимать, что тема эта гораздо шире. Россия в последнее десятилетие была второй-третьей страной после США и ФРГ по объему притока иностранцев. Где-то рабочей силы действительно не хватает, где-то ее достаточно. Когда в стране есть установленный порядок, потоки контролируются, приезжие проходят адаптацию и живут в согласии с местным населением. Когда же ситуация нестабильна, возникают конфликты, которые в первую очередь подрывают именно привычные межэтнические отношения.
— Вы регулярно проводите опросы населения. Как россияне относятся к мигрантам из стран Средней Азии и Закавказья?
— В последние 3–5 лет мы фиксируем устойчиво негативное отношение к прибывающим из стран СНГ у 40–50 процентов населения, а в некоторых районах эта цифра доходит до 60%. Есть группы людей, которые высказываются особо резко против приезжающих из этих стран и не хотят, чтобы они были в России.
— И что граждан раздражает в приезжих больше всего?
— Больше половины опрошенных недовольны культурной «инаковостью» прибывающих, которые заполоняют площади перед мечетями, демонстрируя свою анклавность, неадекватно ведут себя при виде женщин в платьях выше колена и с объемными декольте, нагло нарушают правила на дорогах, затевают драки с пострадавшими от их же действий. «Они ведут себя как хозяева на нашей земле!» — с этим высказыванием чаще всего соглашаются опрошенные.
— Согласно данным МВД РФ, доля преступлений, совершенных приезжими, возросла в этом году на 10 с лишним процентов. Не думаю, чтобы большинство ехало к нам с заведомо криминальными целями, тогда в чем причина такой статистики?
— Мигранты встают на преступный путь в первую очередь из-за того, что за ними нет четкого миграционного контроля. Куда едешь, к какому работодателю — это должен в идеале знать каждый приезжающий. Однако реальность совсем другая. Люди приезжают в незнакомую местность (часто нелегально) из-за желания найти работу, а получается, что их никто не ждет. Куда идти такому бедолаге? Приезжие нередко остаются без жилья, без работы, без социального контроля близких, односельчан. И они пополняют ряды преступников.
— Как вы относитесь к идее ввести визовый режим со странами Средней Азии?
— Думаю, с государствами, с которыми нас связывает свой интерес, нам визы вводить нельзя. К примеру, в Армении у нас важная для страны военная база, с Казахстаном у нас таможенный союз....
— А с Таджикистаном у нас что?
— В Таджикистане — контроль наркотрафика из Афганистана. Если мы введем визы, выявлять криминальные цепочки будет сложнее. И вообще, каждая страна, которая не отказалась до конца от имперских амбиций (а Россия принадлежит к числу таких стран), должна признавать, что в какой-то степени обязана поддерживать жителей своих бывших колоний или, в нашем случае, — бывших союзных республик.
— Разве нас не учит печальный опыт стран Западной Европы, которые уже столкнулись со страшными погромами, организованными мигрантами?
— Да, мы идем по пути той же Франции или Великобритании. Хуже всего ситуация обстоит во Франции, ее опыт, кстати, изучал мой аспирант. Он показал, что приезжим алжирцам там дают гражданство и позволяют жить в стране на общих правах с остальными французами. Тот факт, что люди приехали в чужой монастырь со своим уставом, что у них многодетные семьи, а за воспитанием и образованием особо следить некому, никого по большому счету не волнует. Все пущено на самотек, как у нас. Со временем подросшие, но не воспитывавшиеся наравне с другими французскими детьми алжирцы громко заявляют о своих правах, претендуют на хорошую работу, которую большинство иметь не может. Вот и горят после этого парижские окраины...
— Мне кажется, что замыкание приезжих в своих анклавах — главная проблема на пути к адаптации.
— Но она решаема. Это должны регулировать власти. К примеру, почему на той же овощебазе в Бирюлеве работали одни приезжие? Почему туда не допускали местных жителей? Тут, правда, еще очень важно, чтобы эти местные жители сами подавали пример цивилизованного поведения. А то в последнее время стали все чаще встречаться и мигранты с бутылками.
— Странно, что некоторые восточные люди, кавказцы так быстро забывают здесь свои религиозные заповеди. Ведь они испокон веков следовали заветам более строго, чем современная российская молодежь.
— Когда они жили в своих республиках, странах в окружении старших родственников, то сдерживали себя. Здесь они оказываются бесконтрольными. Опять же влияет среда. Где-нибудь в приличных жилых районах Великобритании или Германии, где также проживают люди восточной культуры, вы никогда не увидите, чтобы они вели себя непристойно.
— Замечено, кто лучше адаптируется к новой местности?
— Женщины. За границей им легче найти работу, они не стесняются сферы обслуживания. Мужчины же, имевшие на родине статус инженера или доктора, из-за незнания языка не могут найти соответствующую работу, теряются, из-за чего у них чаще возникают депрессии. В некоторых странах, к примеру в Германии, соседи являются лицами, которые могут порекомендовать или не порекомендовать мигрантов на получение гражданства. Если они часто слышат крик в доме, если замечают, что приезжие не выходят вместе со всеми на уборку улиц, и даже (боже упаси!) не выставляют цветы на окна, то рекомендации им не получить.
— А у нас жители порой сами сдают жилье нелегалам...
— Да, увы. И при таком отношении к жизни, при такой страсти к наживе любым путем мы хотим, чтобы наша полиция была чуткой и не брала взяток?! Полицейские — такие же люди, как и все окружающие. А потому и оздоравливаться нам следует вместе.
— Россияне часто недоумевают: жили же мы раньше без приезжих рабочих, справлялись без них, так, может, и не нужны они у нас в таком количестве?
— Справлялись, потому что в советские времена трудовые специальности были в почете, а значит, было много своих строителей, водителей автобусов, многие работали в колхозах. Людей с высшим образованием было максимум процентов 20–30. Сейчас в мегаполисах таких до половины, и никто из них уже не хочет водить автобусы, мести улицы. А людей без высшего и среднего специального образования уже не хватает для работ на строительстве, в сельском хозяйстве, в ЖКХ.
— Получается, что наша новая идеология делает наш народ более пассивным и неприспособленным к требованиям рынка? Отчего потом сами же мы и раздражаемся, замечая, как трудовые «отряды» из Средней Азии заполоняют наши улицы...
— Так происходит чаще всего в крупных городах — в провинции в сфере обслуживания работает больше россиян.
— Но не получится ли так, что мы сами готовим себе ловушку: отдавая «черную» работу приезжим, рискуем в будущем потерять и свою культуру?
— Не думаю. Культура доминирующего населения всегда превалирует, тем более количество желающих приехать к нам увеличиваться не будет.
Четыре таблетки от национализма
Кстати, о «культуре доминирующего населения»... Вспоминается печальный случай, который произошел в прошлом году в Дании накануне Рождества. О нем был сюжет в новостях: приезжие мусульмане бойкотировали новогоднюю елку, наряженную перед праздником в родном городке Ханса Христиана Андерсена. Протестующих «оскорблял» ее чересчур яркий блеск, и они вовсе не разделяли праздничного настроения с коренными жителями... От елки оскорбленным в своих лучших чувствах европейцам все-таки пришлось отказаться, точнее, им предложили вместо главного рождественского символа какую-то дикую инсталляцию в стиле хай-тек, якобы примиряющую представителей разных культур.
Хочется надеяться, что наши мигранты, привыкшие за годы жизни в СССР к нашим праздникам, не будут проявлять такого неприятия. Пока же разница между нами и приехавшими из-за рубежа стирается как-то медленно, а бессилие власти изменить ситуацию к лучшему оборачивается только усилением бунтарских настроений в российских городах. О том, как в это непростое время каждому из нас побороть в себе нетерпимость к иным людям, читателям «МК» поведала кандидат психологических наук Нелли ВЛАСОВА.
— Нелли Макаровна, как вы, с точки зрения психолога, смотрите на обострение отношений в обществе по национальному признаку?
— Когда мы видим проблему, надо понимать, что она — лишь часть большого айсберга, его вершина, а основная масса скрыта. Как психолог я могу дать рецепт сохранения спокойствия для каждого из нас в такой непростой ситуации. Прежде всего надо признать, что у большинства из нас — я имею в виду и россиян, и приезжих — присутствуют в поведении или речи проявления национализма. Это относится ко всем, кто не терпит «инаковости». Кавказец, который кидается ущипнуть девушку в мини-юбке, — тот же националист, он не может понять и спокойно принять ее культуру, право именно так самовыражаться. Когда на защиту девушки встает русский парень, его тоже можно понять — его злит то, что кто-то оскорбляет его спутницу. Получается замкнутый круг ненависти. И все в этом круге — раздражены непохожестью друг на друга. Как побороть конфликт внутри себя, не уподобляясь диким зверям, которые могли решать подобные проблемы, применяя дикий оскал или острые когти? Следует ли становиться жертвой, подставляя под удар сначала одну, а потом и другую щеку? Очень сомневаюсь. Но и уподобляться агрессору тоже нельзя. Ведь когда мы злимся, мы разрушаем саму жизнь, клетки, которые даны нам для счастья и созидания. В общем, как сказал Расул Гамзатов: «Легко любить все человечество, а ты соседа полюби».
Учимся вместе!
Совет №1: Представьте себе, что все люди по отношению к нам — это молекулы одного большого организма под названием «Жизнь». Если есть раздражение в одном месте организма, оно обязательно аукнется в другом, система потеряет устойчивость. Хуже от этого станет всем людям — «молекулам», независимо от цвета кожи и вероисповедания.
Совет №2. Чтобы не отвечать агрессией на раздражение, вспомните золотое правило борцов айкидо: «Ненависть — ошибка, ослабляющая бойца. Любой твой враг — это учитель». Тогда уйдет раздражение, вы даже заинтересуетесь своим оппонентом, если, конечно, постараетесь его понять. Для этого, как и в приеме самообороны айкидо, надо перейти на его сторону, или, выражаясь спортивной лексикой, уйти с линии удара. Что это значит с психологической точки зрения? Подумать, что его могло разозлить в вас, какие этому способствовали обстоятельства.
Совет №3. Если искоренению конфликта не помогли первые два совета, тогда, согласно тем же правилам айкидо, следует применение приема, основанного на разгадке удара противника. В отношениях это выглядит так: узнав, что движет оппонентом, можно легко найти аргумент, который его может усмирить. Можно использовать его энергию против него самого, а можно сыграть и на слабом месте, как поступают спортсмены, используя разницу в весе или росте. В психологии «слабым» местом человека может стать его религиозность или уважение к старикам, детям, женщинам, общее с вашим хобби, наконец. Надо использовать эти «болевые точки», чтобы усмирять агрессию. Иногда помогает.
Совет №4. Ни в коем случае не бояться падения. В айкидо для этого специально учат правильно падать и быстро подниматься. Что же касается «падения» как провала в мирных переговорах, тут я бы посоветовала тоже подстелить себе соломку, иными словами — заготовить дежурную фразу, предложение на случай неудачи. Эта соломка лишит вас чувства страха.
— Сейчас все ломают голову над тем, нужны ли стране мигранты? Интересно узнать ваше мнение на этот счет, — спрашиваю я у психолога.
— Общение с людьми иной культуры, если оно мирное и дружественное, безусловно, полезно. Мы взаимообогащаемся за счет такого общения. Другой вопрос: нужно ли огромное количество гостей, которые порой ведут себя отнюдь не дружелюбно? Кто-то говорит, что они нужны — без них у нас будет грязно на улицах, кто-то считает, что наоборот. На этот счет, чтобы успокоить всех читателей «МК» прямо сейчас, я скажу: есть закон мироздания. Он гласит: каждый человек прав... в рамках своего контекста. А что делать с потоками мигрантов, оставьте решать эту задачу экспертам: социологам, психологам, экономистам и специалистам по системному анализу.
— Где гарантия того, что они найдут верное решение?
— А его и не будет. Ни одно решение априори не может быть верным, потому что высшая истина недоступна никому. Все, что могут сделать профессиональные эксперты, — это повысить степень вероятности принятого решения и минимизировать вред для большинства населения нашей страны.
— Что же им для этого надо знать, как оценивать ситуацию, учитывать или нет общественное мнение и т.д.?
— Во многих сферах научной деятельности есть методы системного анализа. У меня для поиска нужного ответа тоже есть аналог: «МАМА — Мультиатрибутивный метод анализа». Я применяю его всегда в самых сложных ситуациях, когда работаю с коллективами крупных корпораций.
Итак, к примеру, у нас есть таблица с двумя столбцами: «За приток мигрантов» и «Против притока мигрантов».
Затем нужно выбрать основные критерии, по которым мы будем систематизировать проблему. Заносим в левый столбец: чистоту улиц, русскую национальную культуру, гармоничное воспитание детей, уровень преступности, демографию. Рассуждаем о выборе критериев примерно так: мы не знаем, хотим ли мы притока мигрантов или нет, но мы знаем точно, что:
■ мы хотим, чтобы улицы были чистыми;
■ чтобы снизился уровень преступности;
■ чтобы не умерла наша национальная культура.
Каждому выбранному критерию мы придаем вес (исходя из общих 100 баллов). К примеру, чистоте на улицах отдадим 10 баллов, сохранению национальной культуры 20 баллов, правильному, интернациональному воспитанию детей — 20 баллов, демографии — 20 баллов и падению преступности — 30 баллов. Затем каждый из этих критериев мы взвесим. К примеру, какую часть от 10 вы «отщипнете» за «чистоту улиц Москвы», а какую — «против чистоты»? К примеру, вы ответили так: «за» — 8, «против» — 2. Теперь умножаем каждую из этих цифр на вес критерия (10 баллов). В первом случае получаем цифру «80» и записываем ее в столбик «За приток мигрантов», во втором — «20» — во столько мы оценили грязные улицы, которые, по-вашему, станут такими, если мигранты уедут.
Таким же образом мы взвешиваем каждый из критериев. Потом остается лишь подсчитать количество оценок «за» мигрантов и «против» мигрантов. Как правило, этот метод срабатывает очень четко, ни у кого из экспертов не остается никаких сомнений насчет его правильности, потому что каждую проблему мы разбираем детально.
Кстати, каждый из читателей, следуя этой методике, может сам ответить на вопрос, насколько нужны нам притоки мигрантов.
Русский язык — не родной?
Возможно, имело бы смысл издать закон, запрещающий пересекать границу мигрантам, не знающим язык, историю страны и ее обычаи. То есть решать проблему не по факту, здесь, а предупреждать ее появление. Кстати, как стало известно «МК», подобные адаптационные центры предварительной адаптации уже появляются в Таджикистане, Киргизии. И мало того — не только наши! Там сейчас активно работают немецкие и американские центры по отбору трудовых мигрантов. Получается, американцы перехватывают «наших» таджиков, отбирая лучших, наиболее квалифицированных. Обучают их своему языку и увозят в США. Российские центры им, к сожалению, уступают.
О том, что реально делается в законодательной сфере для решения проблемы нелегальных мигрантов, «МК» рассказал председатель Комитета Госдумы РФ по делам национальностей Гаджимет САФАРАЛИЕВ:
— Последние года три проблема миграции лежит на поверхности. Почему не удается ее решить?
— Следует вводить четкие механизмы регуляции численности потока мигрантов — корректировать систему квотирования, составлять, как предложил Президент России, трудовые карты регионов и многое другое.
Основной камень преткновения — отсутствие понятной гражданам стратегии и логики привлечения иностранных трудовых ресурсов. Вернее, она есть и зафиксирована в Концепции миграционной политики, но на практике ее реализации иногда мешает банальная коррупция. Действуют схемы поставки в небывалых объемах нелегальной, а потому абсолютно бесправной рабочей силы. Эту систему надо менять.
Сегодня на рассмотрении Государственной думы находится несколько десятков законопроектов, связанных с решением миграционных проблем. Думаю, часть из них уже до нового года будет принята.
— Вы считаете, что адаптация мигрантов действительно может улучшить ситуацию в сфере межнациональных отношений?
— Создание центров социальной и культурной адаптации мигрантов, обучение их русскому языку, основам российского законодательства — зарекомендовавший себя во всем мире способ снизить конфликтность в обществе.
К сожалению, у нас пока не создана инфраструктура для ведения такой деятельности повсеместно, в каждом населенном пункте — но этому надо уделять особое внимание.
— Скоро исполнится год, как утверждена Стратегия государственной национальной политики. Буквально несколько слов об инициативах, предложенных комитетом для укрепления единства российской нации.
— Этих инициатив немало, скажу лишь об одной. Речь идет о важнейшей ценности нашей многонациональной страны, которая самым непосредственным образом объединяет нас в «русский мир».
— О какой?
— Это великий и могучий русский язык. Задачи Стратегии предусматривают создание оптимальных условий для функционирования русского языка не только в качестве государственного языка России, языка межнационального общения,но и родного языка для миллионов русскоговорящих соотечественников по всему миру.
— ???
— Вы удивляетесь, а между тем в законе «О языках народов Российской Федерации» русский язык, на котором говорит более 80 процентов населения России, выступает только в качестве государственного языка. Есть государственный язык Российской Федерации — русский, есть государственный язык той или иной республики и есть родные языки с пометкой «кроме русского». Получается, что русскоговорящие в нашей стране не имеют своего родного языка, его просто нет. Если человека спросят, на каком языке он разговаривает, он должен ответить: «На государственном». Сегодня в портфеле комитета есть законопроект, предусматривающий наделение русского языка статусом «родного».
Сейчас все больше говорят о необходимости вновь создать в стране Министерство по делам национальностей. Нам действительно очень нужен новый сильный орган, который всерьез занялся бы многочисленными вопросами межнационального общения. Почему бы не перенять опыт США или Германии в этом вопросе, почему не начать со школы проводить с первым поколением москвичей с азиатскими и кавказскими фамилиями уроки дружбы с русскоговорящими однокашниками? Увы, этого не происходит. Зато ученики одной из столичных школ принесли на днях родителям анкеты для заполнения. А в них графа: «Национальность ребенка». «Позвольте, ведь она не упоминалась в наших документах последние 20 лет!» — удивились мамы. Получается, вместо «натурализации» мы начинаем новый виток разделения по национальному признаку?