Редакция газеты «МК-Азия» организовала международный круглый стол «Афганистан в разрезе мировой политики «Терроризм как угроза Центральноазиатскому региону» в столице Кыргызстана Бишкеке, на которой обсудили вопросы угроз из Афганистана, уже почти год находящегося под управлением «Талибана» (признана террористической и запрещена в РФ).
Соорганизаторами выступили Центр европейско-азиатских исследований (Россия, Екатеринбург), Кыргызско-Российский Славянский университет имени Б.Н. Ельцина (Кыргызстан, Бишкек), Центр глобальных исследований и международных отношений, Институт актуальных международных проблем, Дипломатическая академия МИД РФ (Россия, Москва).
По словам Владимира Банникова, главного редактора «МК-Азия», замалчивать проблемы, связанные с Афганистаном, и закрывать на них глаза нельзя. Страна находится на грани нищеты и голода, и найти решение ее проблем можно только в общем диалоге.
«Для того чтобы в Афганистане установился мир, нужно не только вести переговоры между политическими лидерами и правительством, но и выносить проблемы страны в публичное поле и искать пути их решения вместе с экспертами. Правительство Афганистана должно стать открытым и инклюзивным и включать в себя разные политические силы и группы, а мировое сообщество – тщательно подходить к использованию инструментов миростроительства», – полагает он.
Однако пока до открытости и инклюзивности Афганистану далеко: страна находится в нестабильном состоянии, что угрожает ее соседям по региону. Талибы (запрещенное в России, Кыргызстане и ряде стран мира международное террористическое движение, – прим.авт.) ведут борьбу с повстанцами из числа обычного населения в ряде провинций. Также они сражаются с другими радикальными запрещенными в ряде стран мира террористическими группировками, выдавливая тысячи боевиков на окраины Афганистана, к границам с Таджикистаном, Туркменистаном, Узбекистаном. При этом точно неизвестно, как и чем вооружены и боевики у границ Центральной Азии, и представители нового афганского режима. Никакой аналитики на эту тему нет, как и полных данных о том, сколько вертолетов, бронетехники, оружия и снарядов досталось от правительственных сил и сил США террористам. Но даже обрывочные данные вызывают некоторые опасения.
«На сегодняшний день Афганистан располагает около 600 тысяч единиц винтовок, около 2 тысяч единиц техники, около 40 самолетов. Часть техники была вывезена в соседние страны, в тот же Узбекистан», – отметил Вадим Козюлин, директор Центра стратегического анализа при Дипломатической академии МИД России.
По его словам, вероятность того, что талибы (движение признано террористическим и запрещено) применят оружие с целью атак на Центральную Азию, мала. Гораздо более вероятно, что оно будет продано на черном рынке – в эти же самые страны, и попадет в руки каких-то подпольных ячеек радикальных экстремистских групп. Есть данные, что многочисленное вооружение из Афганистана начал покупать и Пакистан – страна, проектом разведки которой совместно с MI6 эксперты и считают «Талибан».
Однако в ближайшей перспективе отношения Пакистана и Афганистана могут охладеть. Причина – в границе между странами, так называемой линии Дюранда протяженностью в 2430 км. По словам Мохаммада Исхака Шафака, научного сотрудника БГУ имени К.Карасаева, специалиста по Афганистану, афганские правители более ста лет не признают ее, даже с учетом того, что соглашение о линии несколько раз менялось.
«В 1893 году, во время правления амира Абдул Рахман-хана в Афганистане, между амиром и сэром Генри Мортмором Дюрандом, представителем оккупированной англичанами Индии, был подписан договор о границе, который определял границу между Британской Индией и Афганистаном как линию Дюранда. После правления Абдула Рахмана почти все афганские правители выступили против границы, и по сей день ни одно правительство Афганистана, включая талибов, официально не признало эти границы. Ряд известных ученых в области истории и политических дел Афганистана, в том числе Мохаммад Хасан Какар, написали труды о соглашении по линии Дюранда. По словам Мохаммада Хасана Какара, соглашение Дюранда является временным, а не постоянным, и оно позволило британцам доминировать и контролировать стратегические районы, которые помешали бы царской России вторгнуться в Индию через Афганистан», – сказал он.
По его словам, исторически сложилось так, что племена, живущие вдоль этой линии, не были гражданами Индии даже в Британской Индии, и эти племенные районы были оккупированы силой только для того, чтобы помешать политическому и военному влиянию Афганистана и его участию в глобальной «большой игре». По версии Афганистана, линия Дюранда отделяет большую часть территории от материковой части страны и разделяет пуштунов, имеющих тесные семейные связи. Пакистанское же правительство усилило контроль на границе, особенно на пограничных переходах, выступая против борьбы с терроризмом и пытаясь на практике уменьшить власть племен, разделяя племена и пуштунов, и белуджей по обе стороны границы заборами. Это было еще при Ашрафе Гани, который тоже не признавал афгано-пакистанской демаркации, но и приход к власти талибов ситуацию не изменил, и страны не договорились, скорее, наоборот.
«Недавние события показывают, что талибы пытаются сформировать Великий Пуштунистан. Большинство из них принадлежат к разным пуштунским этническим группам, и они пытаются объединить пуштунские племена по обе стороны линии Дюранда, игнорируя линию Дюранда, чтобы потом, в дальнейшей перспективе, реализовать идею Великого Пуштунистана», – прогнозирует эксперт.
Андрей Русаков, глава Центра европейско-азиатских исследований, отмечает, что есть и другие проблемы, связанные с новым устройством Афганистана после возвращения к власти талибов.
«На сегодняшний момент многие эксперты оценивают, что угроза экспорта наркотиков – одна из главных проблем. Кроме того, к власти пришел политический режим с весьма радикальными взглядами, которые отличаются от международной гуманитарной практики. Это запрет на среднее и высшее образование для девочек и женщин, ограничения для них по образу жизни, профессиям, что в общем-то не соответствует современным международным гуманитарным нормам. Что делать с Афганистаном, экспертное сообщество, откровенно говоря, не знает. Это международная проблема, которая была не решена ни Советским Союзом, ни позорным бегством США из Афганистана», – отмечает он.
По словам журналиста «МК» Елены Коротковой, отсутствие инклюзивности в новом правительстве – шаг к тому, что права человека в целом и права женщин в частности в Афганистане так и будут нарушаться, несмотря на обещания талибов (запрещенное в России, Кыргызстане и ряде стран мира международное террористическое движение, – прим.авт.). В стране действуют ограничения на передвижение и образование для женщин и девочек, их больше нет в политике, экономике, культуре, общественной жизни, спорте.
Пока международные организации и лидеры крупных держав взвешивают, рассматривают и принимают решения по афганским вопросам, ряд стран действует все активнее в двусторонних отношениях с Кабулом. И либо пытается наладить торгово-экономические связи с афганским режимом, либо же строит свою политику, исходя из национальных интересов и интересов объединений, в которые входит. О том, как действует одна из весомых стран исламского мира Турция, которая стала в политическом поле более заметной, принимая участие в действиях по миростроительству в Сирии, Ливии, Катаре и иных конфликтах, в своем выступлении рассказал Яшар Ниязбаев, эксперт по Турции, главный редактор интернет-издания «МК-Турция».
«Как я понимаю, для Турции есть две доктрины, по которым она действует. Первая – «Мир больше пяти», Турция активно распространяет эту идею. Последний раз она озвучивалась не так давно, во время визита Эрдогана в Африку: он говорил о том, что в Совбезе ООН на постоянной основе должны быть не только Китай, Россия, и другие страны, но и страны, представляющие исламский мир. А поскольку сейчас ислам там никто не представляет, то это неправильно, и поэтому и происходят все конфликты в регионах исламского мира, вплоть до ситуации в Афганистане. Вторая доктрина – «Чтобы быть за столом переговоров, надо быть на поле боя». Поэтому Турция и проявляет активность в тех регионах, где происходят конфликты, чтобы с ней считались», – считает Ниязбаев.
При этом в открытую Турция «не делает каких-то шагов в политическом поле, которые могли бы вызвать негодование «Талибана». Хотя до того, как был захвачен Кабул, тема влияния Турции в соседней по региону стране поднималась в медиа и в экспертном сообществе, обсуждались и возможные действия турецких прокси-групп.
«Много чего предлагалось, но этого не свершилось. Потому что, когда «Талибан» вошел в Кабул, он изменил все расклады и, можно, сказать, перевернул весь мир», – заключил Ниязбаев.