Недавний визит президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана в Белый дом ознаменовал поворотный момент в десятилетнем движении Турции к автократии ближневосточного образца.
Предыстория, раскрытая лидером основной оппозиционной Республиканской народной партии (РНП) Озгюром Озелем, повествует, как была организована встреча в Овальном кабинете. Эрдоган устроил её посредством секретной встречи с сыном Трампа, Дональдом Трампом-младшим, предложив в качестве рычага воздействия крупную сделку по Boeing. Turkish Airlines объявила в пятницу, на следующий день после визита Эрдогана, о сделке по покупке до 225 самолётов Boeing. Это было не столько дипломатией, сколько классическим примером транзакционной политики, почти напоминающим коммерческий подкуп.
Ещё одним признаком этой авторитарной траектории стало выступление посла США в Турции и спецпредставителя по Сирии Тома Баррака на саммите «Конкордия». В непривычно резких выражениях он заявил, что Турция — «демократия, но в некотором роде авторитарная», подчеркнув, что Эрдоган больше всего нуждается в легитимности, которую Трамп умело обеспечивает. Посыл был ясен: режим Эрдогана ищет одобрения не у своего народа, а у влиятельных покровителей за рубежом.
Не менее показательным стало молчание, окружавшее репрессии Эрдогана в отношении своих оппонентов и критиков внутри страны. Ни американские, ни турецкие журналисты не поднимали вопросов о заключенных в тюрьму оппонентах, подавлении СМИ или крахе независимости судебной системы. Из-за отсутствия пристального внимания Вашингтон воспринимал Эрдогана скорее, как монарха Персидского залива, чем как союзника по НАТО.
Ещё одной поразительной параллелью с правителями Ближнего Востока стал разрыв между риторикой и действиями. Эрдоган посвятил 26 из 36 минут своего выступления на трибуне ООН трагедии в Газе, но хранил молчание по этому вопросу в Овальном кабинете. Ни один журналист не стал на него давить. Пламенная речь, адресованная внутренней аудитории, перед лицом вашингтонской власти превратилась в тихий прагматизм.
Когда Трамп потребовал от Турции прекратить закупки российской нефти и газа, Эрдоган не оказал сопротивления. Хуже того, Трамп насмешливо заявил, что Эрдоган «знает о фальсификации выборов лучше, чем кто-либо другой». Турецкий лидер молча принял оскорбление. Ранее на этой неделе госсекретарь Марко Рубио отмахнулся от Эрдогана из-за критики президента Турции в адрес Трампа за его неспособность положить конец войнам, заявив, что мировые лидеры, включая Эрдогана, «умоляют» о встрече с президентом Трампом во время своих визитов в Вашингтон. Ответом Анкары было не возмущение, а смиренная поправка к переводу. Пресс-служба Эрдогана в Вашингтоне пояснила, что высказывания турецкого президента были неправильно переведены и подразумевали похвалу усилиям Трампа по прекращению войны.
Турция более десяти лет разрушала верховенство закона, подавляла инакомыслие, подчинила себе судебную систему и создала государство безопасности, напоминающее разведывательно-дипломатические службы арабского мира. Внутри страны режим процветает за счёт страха и контроля; за рубежом он теперь добивается легитимности с помощью фотосессий и многомиллиардных сделок.
Этот визит в Белый дом обнажил тревожную реальность: тот же Североатлантический альянс, который когда-то способствовал переходу Турции к многопартийной демократии, теперь соучаствует в легитимации её скатывания к автократии.
Вопрос стоит как никогда остро: продолжит ли Турция оставаться демократией, опирающейся на легитимность своего народа, или же укрепит своё место среди авторитарных режимов Ближнего Востока?