Дмитрий Харатьян: «Нашему сыну повезло, он растет в благополучной семье»

— У вас и так работы невпроворот, зачем еще заниматься этим фестивалем, выполнять функции президента?

— Мне просто небезразлично, что происходит здесь, потому что сам провел почти 10 лет в пионерских лагерях. Если бы не пионерлагерь «Метеор», в который я попал, когда учился в третьем классе, неизвестно, что бы со мной вообще было. Научился бы я играть на гитаре, увлекся бы спортом, понял бы, как дружить, организовывать свою жизнь. Все мои качества, которые мне помогли в жизни, сформировались именно там. И если бы однажды туда не приехал известный мультипликатор Вячеслав Котеночкин или футболист Старостин, не знаю, чем бы я сейчас занимался. Хотя, безусловно, пребывание здесь нельзя назвать изнурительной работой.

— То есть на любимый теннис времени хватает?

— У меня заказан корт сегодня с шести до семи. Надеюсь поиграть. А так бассейн, тренажерный зал, какие-то процедуры, потому что нужно поддерживать форму. Это и человеческая, и, самое главное, профессиональная необходимость. В Москве я тоже хожу в фитнес-клуб.

…В этот момент у бассейна появляется оператор Анатолий Мукасей, который приветливо здоровается с Дмитрием.

— Анатолий Михайлович Мукасей, кстати, определил мою судьбу, — продолжает Дмитрий. — В свое время он посоветовал своей жене Светлане Дружининой посмотреть меня на предмет съемок в фильме «Гардемарины, вперед!». Анатолий Михайлович сказал: «Посмотри, хороший парень!» Если бы не он — я бы не был Алешей.

— А сейчас над какими проектами работаете?

— Три года мы занимаемся проектом «Форт Росс». Это большое историко-приключенческое кино с элементами фантастики. По сюжету тележурналист едет в Форт Росс, русское поселение в Калифорнии, которому уже 200 лет, чтобы снять фильм по заданию канала. А в результате через iPhone попадает в 1820 год, когда расцветала эта деревня, которая тогда еще принадлежала России. Скоро начнется подготовительный период, а затем — и съемочный. Также я принимаю участие в мюзикле «Любовь и шпионаж» с Ларисой Долиной на музыку Максима Дунаевского. Есть два театральных предложения «Слуга двух господ» Гольдони и «Мышеловка» по Агате Кристи, мюзикл на музыку Журбина. Плюс я еще веду программу «Большая семья». Ближайший проект скорее всего — это сериал «Шерлок Холмс». Но я не буду играть Холмса или Ватсона. Я исполню роль Шолто — третьего главного героя в одной из книг. В общем, жизнь бьет ключом.

	Дмитрий Харатьян уделяет немало времени спорту, а заодно и приучает сына Ваню к здоровому образу жизни. фото: Борис Кремер

— Вы озвучивали фильмы, обе части мульт-фильма «Тачки». Чем вас это привлекло?

— Я, как все нормальные люди, любил и люблю хорошие мультики. Мне всегда было интересно озвучить мультипликацию. Потому что фильмов я уже много дублировал: «Принц и нищий», «Железная маска». А вот с мультиками никогда не складывалось. Видимо, я подошел по типажу: актер, который озвучивал «Тачки» в Америке, похож немножко на меня. Они оттолкнулись от этого и сделали предложение, которому я был очень рад. И главное, что мой ребенок тоже был рад, — это его любимый фильм. Можно сказать, я ему подарок сделал.

— У вас дома, наверное, много машинок?

— Сейчас уже поменьше, все-таки Ване 13 лет — он уже не на машинки смотрит, а на девочек, выстраивает отношения. Но раньше машинок было много.

— Ваш сын многое взял от вас? Ваня похож на Дмитрия Харатьяна?

— Надеюсь, что похож. Хотя коренное его отличие от меня в том, что он растет в благополучной семье. Я в основном жил с мамой, был предоставлен самому себе и обществу, в котором рос, и это мне помогло сформироваться и найти себя. А он очень расслаблен, потому что все за него делают. Ну, не совсем все, умывается и одевается он сам, и уроки иногда делает не из-под палки, а от компьютерных игр его за уши не оттащишь. (Смеется.) Он живет просто в другое время, в более благополучной среде. Я, например, электрогитару не получил, пока не заработал. С одной стороны, хорошо, что он не нуждается, у него счастливое детство, а с другой — он привыкает к хорошему. И это большая опасность не только для моего ребенка, но и для детей, которым придется рано или поздно покинуть своих благополучных родителей и начать жить самостоятельно. Моя старшая дочь Саша росла в других условиях: мы с женой были в разводе, и поэтому ее детство чем-то похоже на мое. Возможно, поэтому она более самостоятельный человек. Именно ради самостоятельности мы сейчас отправили Ивана в военизированный лагерь. Подъем, зарядка, военная форма — такие спартанские условия, хорошо закаляет.

— Будете растить артиста?

— Когда человек живет в определенной среде, он, конечно, воспринимает и транслирует эту атмосферу. Поэтому нет ничего удивительного в том, что дети артистов становятся артистами, дети художников — художники. Это нормально, но, конечно, не значит, что Иван непременно станет артистом. Время покажет.

— В нем уже проявляются способности?

— Есть, конечно. Он уже пытается изображать. Артистичный обаятельный парень, органичный. Снимался в «Андерсене» Эльдара Рязанова. Правда, ему тогда было всего шесть лет, он там другой человек и совершенно искренне там существует. Нам, конечно, подарок сделал Рязанов.

— Многие, разумеется, зададутся вопросом: каким образом ваш сын попал на съемочную площадку к самому Рязанову?

— Это вышло абсолютно случайно. Эльдару Александровичу начали показывать фотографии детей, и он заметил знакомое лицо. А он видел Ваню до этого на «Кинотавре». И пригласил его на пробы. Видимо, Иван по типажу как-то соответствовал представлениям Рязанова о маленьком Андерсене. Проб практически не было. Сразу стало понятно, что он органично существует, не боится. То, что мы видим на экране, — это просто подарок, зафиксированное детство в движении. Мне, например, так и не посчастливилось сняться у Рязанова, хотя снимался у больших режиссеров. А Ваня свою карьеру, если она будет выстраиваться, уже начал с фильма Рязанова. Ну, а затем пойдет Данелия, Михалков и так далее. (Смеется.)

— Чем занимается старшая дочь Саша?

— Она окончила институт по профессии «руководство персоналом». Работала в нескольких компаниях. В одном из мюзиклов была менеджером. Сейчас она идет по пути продюсирования, у нее какая-то промокомпания. Вот-вот станет самостоятельным продюсером. Это, наверное, связано в какой-то мере с творчеством и искусством, но не напрямую. Мы уже работали вместе в одной компании. Может, будем и дальше сотрудничать.

— В прошлом году вам исполнилось 50 лет, но в это, честно говоря, трудно поверить. На сколько лет вы себя сами ощущаете?

— На 25 я себя, конечно, не ощущаю. У меня сейчас зрелый возраст, но пока еще не старость. Это состояние пришло ко мне где-то после 42 лет. Помню, у меня был рубеж, когда я бросил пить, курить. Произошла переоценка ценностей, может быть, кризис среднего возраста наступил. Кстати, у женщин это тоже бывает. Просто у мужчин это происходит нагляднее. Они меняются внешне, меняется их образ жизни, часто разбиваются семьи, появляются новые жены… Это, видимо, природой заложено. У меня есть опыт и разводов, и браков. У меня вообще богатый опыт жизни. (Смеется.) Но все равно приходишь к выводу, что, не пройдя через все это, ты не обретешь ощущения радости жизни.

	Дмитрий Харатьян на вестиваль в «Орленок» всегда ездит всей семьей. Близкие могут отдохнуть, пока звездный глава семейства работает. фото: Борис Кремер

— Когда мы приезжали несколько лет назад к вам на интервью, вы жили в Красногорске. Сейчас что-то изменилось?

— Нет, ничего не поменялось. Мы живем в этой квартире, которая построена по дизайну Павла Каплевича. Еще строим дом на Новорижском шоссе. Может быть, ближе к осени наконец-то заедем. Года четыре это все у нас длится. Построен по нашему с Мариной дизайну.

— Со своей супругой вы вместе уже более двадцати лет. Притирка характеров за эти годы произошла окончательно? Все ссоры — в прошлом?

— Да, конечно. (Улыбается.) Мы уже научились договариваться. Трения бывают, но колоссальных ссор не случается. Даже если мы повздорим, то помолчим какое-то время, а затем как ни в чем не бывало продолжаем жить.

— Где бы вы ни находились, вам довольно трудно избежать внимания поклонников. Это не мешает?

— В жизни, конечно, мешает. Я стараюсь не выходить в народ и быть как можно менее заметным. Потому что, если сесть в метро, неизвестно, останусь ли я эмоционально жив к концу дня. Ты не можешь вроде отказать людям, но понимаешь, что на всех не хватит. К тебе относятся как к родственнику, причем вокруг незнакомые люди. Иногда они подходят и говорят такие слова, от которых хочется жить и работать. Но встречаются и хамы, которые начинают фамильярничать, обниматься, целоваться. Поэтому в общественном транспорте я ездил очень давно.

— Но популярность может приносить и пользу. Вот поговаривают, что ваша известность даже помогла Ивану Охлобыстину жениться…

— Ему просто нужно было срочно оформить отношения с Оксаной Арбузовой. Он мне позвонил очень возбужденно: «Дима, я тебя прошу, пожалуйста, мне нужно, чтобы ты приехал! Нам все сделают!» Я прямо сам удивился. Возможно, те, кто их регистрировал, очень любили «Гардемаринов». Но, когда я приехал, нам даже ни слова не сказали, а предъявили через пять минут мне их свидетельство о браке. Вообще Ваня — великий человек, мистификатор. По-моему, он все это срежиссировал. Он пылко влюбился, решил жениться и мне отвел роль свата, через которого все это можно сделать быстро. Судя по тому, что у него крепкая семья, живут они дружно и счастливо и у них шестеро детей, эту роль я исполнил хорошо.