Говорят, глаза — это зеркало души, в них можно увидеть истинное лицо человека.
Именно поэтому художник Александр Шилов с особым трепетом выписывает «души» своих героев, тем более если речь о ветеранах войны — тех, кто взглянул в лицо смерти. «Они сражались за Родину» — не случайно Александр Шилов именно так озаглавил выставку, посвященную героям Великой Отечественной войны, открытую в Московской государственной картинной галерее народного художника СССР А.Шилова. Среди них есть и режиссер Сергей Бондарчук — участник войны, снявший легендарные фильмы по произведениям Михаила Шолохова «Они сражались за Родину» и «Судьба человека». Но больше в галерее «истории в лицах» людей, о сложных судьбах которых мало кто знает, но их портреты, как и их глаза, говорят больше, чем скупые биографические справки. О судьбах людей, на которых оставила отпечаток война, рассказывает Александр Шилов.
«Они сражались за Родину!», 2012. Участница ВОВ прожектористка Любовь Клюева.
— Людей, которых вы видите на выставке «Они сражались за Родину», я начал писать еще студентом. Один из первых, кого я написал, был Герой Советского Союза полярный летчик Михаил Васильевич Водопьянов. Я был на третьем курсе, когда меня с ним познакомили. Ездил потом на электричке к нему в Купавну, писал его портрет. Вообще я преклоняюсь перед людьми, которые сражались за Родину. Порой они такие события рассказывают, приходишь в восхищение, как целая жизнь кладется на благо Отечества…
— Вы родились во время войны. Возможно, у вас остались какие-то детские воспоминания о войне или первых послевоенных годах?
— Нет, я был слишком маленький. Какие там воспоминания — я родился в Москве, в Лиховом переулке. Мама рассказывала, как она брала нас, маленьких, и бежала в убежище во время бомбежек.
— Ваш отец воевал?
— А отца я не знал, они с матерью, скажем так, не жили вместе. Я ничего не знаю о его судьбе — помню только, что мать всегда говорила, как ей было тяжело во время войны с двумя грудными детьми на руках. Был я и сестра, она на два года моложе. Так что в нашей семье не было мужчин — нас воспитывала мама и две бабушки. Время было тяжелое. Хорошо помню, что я все время хотел есть. И помню, что с самого детства восхищался мужчинами в военной форме. Помню, в нашей коммунальной квартире жил один отставной летчик — он много чего рассказывал, а я все это впитывал. Меня всегда тянуло к военным людям, защитникам Отечества, поэтому я их пишу. И на выставке «Они сражались за Родину» представлены портреты этих великих людей — вне зависимости от звания, должности. Там, например, есть безногий пулеметчик Шорин — он потерял обе ноги в 19 лет, защищая Псков. Но не спился, не ходил с протянутой рукой. Женился на женщине-инвалиде, у них родился ребенок. И хотя он был всего-навсего сержантом, для меня он — один из величайших людей, сражавшихся за Родину!
— Много таких судеб отражено на ваших портретах?
— Здесь около 40 работ, не считая графики. Например, недавно я ездил писать одну великую женщину, Клюеву Любовь Ивановну, — можно сказать, по наводке. Мне подсказали, где живет такая женщина, которая в войну служила прожектористкой — освещала ночью прожектором вражеские самолеты, а зенитчики их сбивали. Я приехал в глухую деревню в Саратовской области, нашел там эту женщину с необыкновенными, чистыми, как у ребенка, глазами. А руки! Она всю жизнь воспитывала шестерых детей, трудилась. Пальцы, скрюченные от непосильной работы, — это даже не мужские руки, жутко смотреть. И вместе с тем она сохранила чистую и добрую душу, несмотря на все тягости. Через два месяца я поехал в эту же деревню, написал портрет одного мужчины. Есть и портреты известных людей — например епископа Родзянко. Это внук того Родзянко, который был председателем Государственной думы при Николае Втором. Он тоже участвовал в сопротивлении, всю жизнь прожил в скромной однокомнатной квартирке в Вашингтоне, несмотря на высокое церковное звание епископа. И умер он в скромности. Я писал его портреты в те моменты, когда он приезжал в Россию. Уникальный был человек по доброте и чистоте.
— Немало и известных людей попало в героическую галерею...
— Да, есть, например, портрет нашего выдающегося актера Владимира Абрамовича Этуша, который на войне получил тяжелейшее ранение и был комиссован. Мы до сих пор с ним дружим. Очень мужественный и невероятно талантливый человек. Затем есть портрет Сергея Федоровича Бондарчука — замечательного актера и режиссера. Один только его фильм «Судьба человека» вызывает слезы. А он ведь тоже прошел всю войну, служил рядовым солдатом. Потом Виктор Розов — помните, фильм «Летят журавли», его пьеса «Вечно живые» легла в его основу.
Подвиги «ночных ведьм»
— На портретах немало женщин, сражавшихся за Родину не менее отважно, чем мужчины.
— Я написал портрет очень интересной женщины Наталии Владимировны Малышевой, которая в 19 лет попала к Рокоссовскому, и тот отправил ее учиться на разведчицу, так как она знала немецкий язык. И потом она на вражеской территории устанавливала подслушивающие устройства. Причем как-то раз ее поймал немецкий солдат — и отпустил! Говорит: «я девчонок не убиваю» — вот прямо так и сказал. Еще и пистолет ей вернул — мол, вернется без оружия, свои же расстреляют. Сейчас ее уже нет в живых, она умерла не так давно. В последние годы она приняла монашеский сан. Не могу не сказать о легендарной летчице Поповой Надежде Васильевне — из тех самых «ночных ведьм» (так фашисты называли советских летчиц 46-го гвардейского женского полка ночных бомбардировщиков, сформированного Мариной Расковой. — Прим. авт.). Только представьте: в 21 год она уже была командиром эскадрильи. Она лично совершила 852 ночных вылета — в голове не укладывается! Ей присвоено звание Героя Советского Союза.
— В вашей постоянной практике — путешествия в глубинку. Как часто и надолго ли вы отправляетесь на поиски уникальных лиц и судеб?
— Обычно мне трудно вырваться больше чем на неделю. Уехать из Москвы, оставить даже на короткий срок галерею сложно — как-никак я руковожу коллективом из 60 человек. Но есть истории, судьбы, которые не дают мне покоя, и я без промедления пускаюсь в путь. Так, когда я увидел фотографию прожектористки Клюевой — сразу решил, что должен ее разыскать. Я вылетел в деревню и за неделю написал ее портрет. Обычно я приезжаю в деревню, снимаю комнату и начинаю писать крестьян, бездомных, тех, кто поразит меня. Вот недавно шел с сотрудницей моей галереи по улице — вдруг вижу пару: высокая красивая женщина лет сорока пяти и мужчина лет восьмидесяти. Такая у него внешность!.. Я сотруднице сказал: вот мне бы его на недельку… А она мне: сейчас договорюсь! И договорилась — я неделю носился с его портретом, был как больной, но счастливый. Понимаете, я часто вижу интересные лица, которые хотелось бы написать, но сам стесняюсь подойти на улице и попросить.
— Всегда ли люди соглашаются стать вашими моделями?
— Вопрос по существу — всякое бывает… Однажды вижу, сидит старушка — очень у нее лицо выразительное. Ну, начинаю с ней договариваться, мол, не волнуйтесь, я вам заплачу, помогу по хозяйству. Согласилась вроде. Прихожу наутро с этюдником и вижу: замок висит. Сижу, жду — час, два, настроение уже упало. Потом появляется, крадучись. Ее, оказывается, дочь отговорила — мол, куда ж ты, бабка беззубая, да на картину! Или другой случай, но уже с другой старушкой. Тоже договорился, прихожу, а бабка лежит, охает: «ой, я заболела!». Я ей говорю: «Ничего, у меня лекарство есть, сейчас все в порядке будет». И тут она мне выдает: «Да ничего не болит… Это меня подруги отговаривают. Сказали, если художник меня нарисует, меня в Америку сошлют!» Но потом, когда мы все-таки начинаем работать, у нас складываются дружеские отношения. Хотя такая работа всегда на нервах — все-таки старый человек, мало ли что. Я всегда с ними разговариваю, стараюсь сделать так, чтобы им было максимально комфортно. Задача художника помимо сходства заключается в том, чтобы вытащить из человека его суть, его душу.
— О чем обычно разговариваете? Сложно, наверное, им вспоминать войну?
— Тяжело. Им проще говорить на какие-то нейтральные темы. Прихожу, говорю: «Ну, в чем будем писать?» А она мне: «Ой, а я богатая!» И достает из сундука какой-то старый велюровый жакет, еще какие-то вещи. Я стараюсь всегда писать в естественной обстановке и одежде.
«Героизм на лбу не написан»
— Эти работы уже бывали в других городах России и за границей. Есть ли разница в реакции наших и иностранцев?
— Знаете, эти мои деревенские старики на всех действуют одинаково. Они отмечают мою реалистическую манеру исполнения. Удивляются, что мне удалось сохранить реалистическую живопись, ведь во всем мире идет давление авангарда. Нас пытаются им накормить, хотя уже давно перекормили. Кстати, на этой моей выставке представлены также разведчики выдающиеся. За эту серию разведчиков я два года назад неожиданно получил премию ФСБ. Даю слово, я даже не знал, что такая премия существует! И вдруг мне позвонили и наградили, директор ФСБ Александр Васильевич Бортников торжественно вручил. Не только мне, конечно, вручали. Я написал Г.А.Вартаняна, Героя Советского Союза, разведчика — удивительный человек! 47 лет вместе с женой были нелегалами. Во время знаменитой тегеранской конференции в 1943 году, где встретились Сталин, Рузвельт и Черчилль, а Гитлер узнал об этом и дал команду физически их уничтожить, направил отряд карателей. Наше государство поручило Вартаняну вычислить, где эти люди, и обезвредить их. И ему это удалось, хотя ему было тогда всего 19 или 20 лет. Он умер совсем недавно — удивительнейший был человек! Вообще все они уникальные люди — притом что героизм у них на лбу не написан. Но какие судьбы! И они еще не все рассказывают, потому что некоторые до сих пор до конца не рассекречены. Написал Героя России А.Н.Ботяна и Д.Блейка.
— А вы можете определить — воевал человек или нет, только взглянув на него? После стольких портретов ветеранов можете ли вы увидеть на незнакомом лице отпечаток войны?
— Это скорее внутренний шрам. Хотя действительно, иногда бывает, что видишь человека и понимаешь: да, он прошел войну. Около года назад я возил эту выставку в Волгоград — и там были люди с такими лицами, на которых вся война отобразилась. На подвигах этих людей надо воспитывать современную молодежь и ставить им памятники. Я их пишу из-за того, что перед ними преклоняюсь. Они должны быть национальной гордостью. «Алтарь Отечества» — это ведь не просто красивые слова. Эти люди действительно положили свои жизни на этот алтарь. Они служили без бравады, без показухи, защищая свою Родину. И от того, какое будет к ним отношение у властей, зависит, что будут знать подрастающие поколения об этих великих людях, на подвигах которых надо воспитывать это самое подрастающее поколение.
— Время неумолимо — ветераны постепенно уходят... Что нужно, чтобы война не превращалась в полузабытую историю из учебника, чтобы поколения, живущие в мирное время, уважали и помнили подвиги предков?
— Участников войн — и не только Великой Отечественной — надо ставить на постамент, приглашать их везде. Они должны жить достойно, должны получать жилье вне очереди. Государство должно заботиться в первую очередь о них. И я уверен, что никакого ропота среди рядового населения не будет, потому что народ видит и знает, кто в стране герои. Надо вернуть понятия о добре и зле, о чести, о совести, о патриотизме, преданности Родине. Есть вот эти величины, которые не должны зависеть от строя, времени, они должны быть незыблемыми. И от этого должен идти отсчет поступков человеческих. Вы знаете, что во время Гражданской войны, когда стала падать дисциплина, были вновь разрешены дуэли? А все для того, чтобы человек, кого-либо оскорбивший, не мог остаться безнаказанным. Если не заботиться о духовных ценностях людских, мы превратимся в быдло, жующее и спящее, не помнящее героев, спасавших Россию и нашу будущую жизнь, не жалея своей жизни.