«Когда начинают кричать: «Хватит кормить Кавказ» — ждите, завтра неизбежно последует призыв: «Хватит кормить Сибирь, Дальний Восток, Урал, Поволжье, Подмосковье...» — свою предвыборную президентскую кампанию Владимир Путин, похоже, ведет по принципу «новое — это хорошо забытое старое».
В 1999 году именно радикальный подход ВВП к решению проблемы Северного Кавказа сделал Путина признанным национальным лидером. В 2012 году проблема Северного Кавказа в частности и проблема межнациональных отношений вообще — вновь одна из главных российских кровоточащих ран.
И вновь Путин в этом вопросе старается стать лидером. В статье «Россия. Национальный вопрос» ВВП примеривает на себя роль мудрого арбитра, который с позиции здравого смысла и общегосударственных интересов пытается отделить зерна от плевел, нащупать единственно верный путь вперед.
Однако вот насколько удачной оказалась эта попытка ВВП? Давайте для начала признаем: написать в России образца 2012 года статью про национальный вопрос, которая устраивала бы всех, — задача заведомо из разряда невыполнимых. Уж слишком болезненной является эта тема для всех и каждого.
Причем у любого из этих «каждых» — своя правда. Своя правда у таджика-гастарбайтера, незаконно работающего в Москве за гроши. Своя правда у его придавленного налогами работодателя. Своя правда у столичных жертв этнической преступности. Своя правда у немногих оставшихся на Северном Кавказе русских жителей, существующих в постоянном страхе за свою жизнь.
Своя правда у «гостя столицы» из этого самого региона, который кожей ощущает если не враждебность, то уж точно недружелюбие окружающей среды.
В один момент свести эти мелкие правды в одну большую можно разве что с помощью волшебной палочки. Как точно подмечено в путинской статье, «в национальной политике нет и не может быть простых решений. Ее элементы рассыпаны во всех сферах жизни государства и общества».
Очень часто в России считаются «неразрешимыми» проблемы, которые легко решаются в других странах. Но к данной ситуации это не относится. То, что происходит у нас, — лишь элемент общемировой мозаики. Как верно написано в статье ВВП: «Колоссальные миграционные потоки — а есть все основания полагать, что они будут усиливаться, — уже называют новым „великим переселением народов“, способным изменить привычный уклад и облик целых континентов. С обострением национального вопроса вплотную столкнулись самые развитые и благополучные страны, которые прежде гордились своей толерантностью. А сегодня друг за другом объявляют о провале попыток интегрировать в общество инокультурный элемент».
Но, даже учитывая все это, попытка Путина запустить своей статьей процесс залечивания межнациональных ран в России оставляет двойственное впечатление. Вроде все необходимые элементы в тексте есть. Но чего-то крайне важного — я бы сказал даже, ключевого — в нем все равно не хватает.
Чего именно? Умных мыслей? Да нет, их там с избытком. Страсти и искренности? Тоже нет. Критикуйте Путина как угодно. Но его горячую приверженность идее сохранения сильной и единой России (не партии, а страны) сложно подвергать сомнению.
Сделаю чистосердечное признание: идентифицировать для себя этот отсутствующий «пятый элемент» я сумел лишь после третьего или четвертого прочтения статьи ВВП.
И вот в чем, с моей точки зрения, суть этого «пятого элемента»: после прочтения статьи не возникает уверенности, что после третьего превращения уважаемого Владимира Владимировича в Президента Российской Федерации решение блестяще описанных им проблем сильно сдвинется вперед.
Вам кажется, что я излишне пессимистичен? Тогда давайте еще раз прочитаем статью ВВП вместе. Под номером три в списке необходимых срочных мер в подписанном премьером тексте значится следующее: «строительство эффективных правоохранительных органов. Это принципиально важно не только для внешней миграции, но, в нашем случае, и для внутренней, в частности, миграции из регионов Северного Кавказа».
Согласен, согласен даже не двести, а на триста процентов. Но вот кто мешал нашему горячо любимому премьеру заняться «строительством эффективных органов» раньше? Напомню, что у власти Путин с 31 декабря 1999 года. Свободных денег в нашем любезном отечестве тоже предостаточно уже давно. Но в системе МВД, согласно знатокам внутренней жизни полиции, все обстоит гораздо хуже, чем даже в «лихие девяностые».
И при этом глава МВД — не профессионал в этой системе, но зато друг путинских друзей из ФСБ — не меняется аж с декабря 2003 года. Вот поэтому я сижу и думаю: какой именно смысл наш премьер вкладывает в словосочетание «строительство эффективных правоохранительных органов»?
Читаем дальше. Отсеиваем правильные, но несколько общие и забюрократизированные словесные обороты типа «привлекательность образования и его ценность — мощный рычаг, мотиватор интеграционного поведения мигрантов в плане интеграции в общество». Какие срочные и конкретные меры предлагает наш без пяти минут трижды президент?
Вот одна из них: «Давайте проведем опрос наших культурных авторитетов и сформируем список 100 книг, которые должен прочитать каждый выпускник российской школы».
Я так и вижу умилительную картину: потенциальный юный боевик на Северном Кавказе получает справку о «самостоятельном прочтении ста книг» и тут же превращается в образцового гражданина РФ.
Вот другая «прорывная» путинская идея: «Считаю, что в системе федеральных органов власти необходимо создать специальную структуру, отвечающую за вопросы национального развития, межнационального благополучия, взаимодействия этносов».
Министерство национальной политики у нас уже было. При том же президенте Путине его упразднили за ненадобностью.
Вот третье путинское «ноу-хау»: «считаю, что следует пойти на ужесточение правил регистрации и санкций за их нарушение. Естественно, не ущемляя прав граждан на выбор места жительства».
АНЕКДОТ ДНЯ
А что если в качестве первоочередной меры ужесточить регистрацию в Москве приезжих из Санкт-Петербурга?
Возможно, я что-то не понимаю в этой жизни. Но как можно одновременно «ужесточить» и не «ущемить»? И разве нынешняя система регистрации не является жесткой? И разве проблема не в том, что эта жесткая система не работает? И если так, то почему Путин уверен, что будет работать «супержесткая» система?
Похоже, что вожделенный «пятый элемент» в национальном вопросе пока ускользает не только от меня, но и от Владимира Путина. Возможно, потому, что национальный вопрос — дело даже еще более тонкое, чем Восток.