Ну что, друзья мои, темные силы нас злобно гнетут? (Или злобные силы нас темно гнетут, как там правильно? — фиг запомнишь.) Со всех сторон несутся стоны о том, что в стране снова началась Реакция (именно так, с заглавной буквы).
Разогнали лагерь «ОккупайАбай» на Чистых прудах. «Единоросcы» спешно разработали и уже почти приняли законопроект, согласно которому штрафы за организацию несанкционированных акций повышаются в 200 раз. Ксения Собчак, фактически — один из главных лидеров оппозиции на сегодняшний день, сообщила, что другим известным оппозиционерам — Алексею Навальному и Сергею Удальцову — собираются дать по два года тюрьмы за экстремистские призывы и тем самым выключить их из политического процесса. Ветеран радикального протеста выдающийся писатель Эдуард Лимонов откликнулся на это полуинфернальной усмешкой: да-да, все решают лидеры, вот сейчас их закроют, и протест ваш накроется медным тазом. (В переводе с лимоновского на русский это означает: и тогда лидером, хе-хе, стану я, мощный старик.) А тут еще Владимир Путин не едет на саммит G8 в Кэмп-Дэвиде, а посылает туда Медведева, сам же свой первый новопрезидентский визит планирует совершить в Минск, к Лукашенко, чтобы типа подчеркнуть: вот он, мой курс, и вот оно, ваше ближайшее будущее, недорогие, блин, россияне.
В общем, всё плохо.
А как по мне — всё хорошо. Или, по крайней мере, нормально. О чем говорит все происходящее? Только о перестройке-2, и ни о чем больше.
Для забывчивых напоминаю: перестройка-2, о которой мы с вами говорили на страницах «МК» еще летом
Молодежь, которая доминировала в лагере «ОккупайАбай» (исследование социолога Ольги Крыштановской показало, что средний возраст участников акции — 31 год), кое-чего не помнит. Но мы-то, мощные старики лимоновского замеса, помним всё, как пресловутый Шварценеггер. «Время, столкнувшись с памятью, узнает о своем бесправии» (©И. А. Бродский).
То же самое, что сегодня, имело место быть на финише
С тех пор Литва стала полноправным членом Евросоюза, а Российская Федерация, официальная правопреемница СССР, находится несколько в другой анатомической части мира. И что, хочу я спросить, навели тогда порядок в стране? Страны не стало через год после того, как власть затеяла те же процессы, что происходят сейчас в России (точнее — РФ, ибо полностью отождествлять сегодняшнюю РФ-государственность, замешанную на клептократии образца третьего мира, с Россией в целом было бы не вполне корректно).
Делая то, что она делает — на Чистых ли прудах, в Госдуме ли, — власть окончательно заявляет активной части общества: ребята, мне нечего вам сказать. И предложить нечего. Единственное, что мы можем и умеем, — это путем юридических закорючек запретить вам выходить на улицы. Если, конечно, у нас получится.
Типичный поздний Горбачев.
Если бы власть была уверена в себе, румяна и хороша собою, она бы пригласила, скажем, Навального в вице-премьеры по модернизации, Собчак — в министры культуры (хотя не уверен, что столь малую должность человек масштаба Ксении Анатольевны смог бы принять), а например, Владимира Рыжкова — на Минсельхоз. И протест рассосался бы сам собой. Русские образованные горожане (РОГа), которые составляют основу и смысл протеста, сказали бы: ну, ничего, если эту власть прислонить в тихом месте к теплой стенке, то с ней еще вполне можно работать.
Но власть-то говорит обратное: со мной, уважаемые дамы и чуваки, нельзя работать ни при каких обстоятельствах. А это и есть важнейший перестроечный синдром. Точно так поступали Горбачев и Ко двадцать с небольшим лет назад. Помните, как пела в культовом детском фильме черепаха Тортилла: «Я сама была такою триста лет тому назад».
Даже вышеозначенная Ольга Крыштановская, между прочим, участник (сказать «член» не поворачивается гуманитарный язык) «Единой России», по итогам социсследования в «ОккупайАбай» признает: «Гипотеза у меня в том, что в России зреет сетевая революция, революционная ситуация налицо». И власти могут даже посадить Навального и Удальцова на два года. (Не дай им Бог, конечно, ибо нет на Земле места хуже, чем русская тюрьма.) Принципиально в судьбе протеста это ничего не изменит. Здесь как у лернейской гидры: отрубаешь одну голову — вырастает больше одной. Я, к сожалению, во дни чистопрудных гуляний лечился за границей и самолично принять участия в событиях не мог. Но свидетельские показания активистов и организаторов говорят о двух тенденциях:
— РОГа проявляют исключительную способность к самоорганизации, прежде не присущую стандартному русскому человеку;
— при том, разумеется, РОГа востребуют лидеров (здесь Лимонов прав), они спрашивают, «кто будет нами править», но (здесь Лимонов, возможно, неправ) речь не идет о конкретных вождях, которым надо верить беззаветно, что бы они ни делали; разговор — о лидерах вообще, о тех, кто предъявит и докажет свое право вести за собой, как бы их ни звали.
Новая Россия, воплощаемая РОГами, требует команды, а не вождя. А это — важнейшая предпосылка перехода России к парламентской республике, то есть от абсолютной монархии (каковая царит в нашей стране де-факто) к конституционной (каковая станет фасадом для полноценной парламентской демократии европейского образца).
Важнейший характеристический признак перестройки: активная часть общества осознает, что власть впала в маразм. У вас есть такое ощущение, дорогой читатель? У всех моих знакомых — есть. И свежайшие меры по ограничению митингов и прочих протестных акций — ярчайшие свидетельства этого маразма. (Про Дмитрия Медведева как премьер-министра и его правительство я уж не говорю; джентльмены не обижают малых сих ни в каком смысле.)
Так что — перестройка-2 идет вперед, долой упадочнические настроения. Нужен только небольшой запас терпения, но терпеть — это любимое, можно сказать, титульное занятие русского человека.
И последнее. В хорошем смысле.
Одна из важных битв за русскую демократию состоится 19 мая. В Мюнхене (Германия). На стадионе «Альянц Арена». Там в этот день состоится финал футбольной Лиги чемпионов "Бавария"—"Челси«.
«Челси», собственность образцового нашего олигарха Романа Абрамовича, — это символ российского правящего класса. Когда за большие деньги пытаются превратить воду в вино, т. е. решить нерешаемое.
Если мы хотим для России нового европейского будущего, мы должны болеть за «Баварию». Всеми силами и всем сердцем. Дай Бог, чтобы мой любимый футболист Арьен Роббен, ломаный-переломаный, но по-прежнему гениальный, вломил этому «Челси» по первое число.
Не пропустите!