Визит Дмитрия Медведева на журфак МГУ ознаменовался скандалом: студенток, которые пытались задать президенту неудобные вопросы, повинтила федеральная служба охраны.
В четверг репортеры “МК” наведались на факультет, чтобы поговорить с главными “фигурантками”. А наш корреспондент Никита Карцев оценил случившееся с точки зрения выпускника журфака.
Я хорошо помню переполненную 201-ю (самую большую в здании на Моховой) аудиторию в августе 2004 года и ректора Садовничего, поздравлявшего нас с зачислением на журфак — “лучший факультет лучшего вуза страны”. Это потом мы узнали, что точно такую же мантру Виктор Антонович говорит всем без исключения студентам МГУ. Но в тот момент слова сработали, и свой студенческий билет из рук декана Засурского я забирал с чувством переполняющей гордости. Наверное, если бы в тот момент я узнал, что на факультет пожалует сам президент, у меня это не вызвало бы ни малейшего удивления. Глава государства в гостях у лучших студентов страны — все сходится. Но с тех пор прошло несколько лет, и сегодня я не удивляюсь уже совсем другим вещам.
Визит Медведева на журфак долго скрывали, многие студенты за день до назначенного мероприятия недоверчиво перебрасывались в “Живом журнале” словами в духе “не верьте — это очередная утка”. Зато новость о том, что из здания журфака сотрудники ФСО вывели двух студенток, появилась в Сети мгновенно. Как и информация о том, что послужило поводом для столь строгих превентивных мер: девушки решили встретить президента плакатами с вопросами вроде: “Почему вы сидите в “Твиттере”, а Ходорковский — в тюрьме?”
Появились и остальные подробности визита главы государства. Оказывается, среди присутствовавших на встрече с президентом практически не было студентов журфака. Их заменяла тщательно отобранная массовка из числа различных молодежных организаций, проходившая в здание по так называемым спискам Табака. Владимир Табак — это такой щедро одаренный выпускник журфака, который одним из первых сообразил, как надо зарабатывать деньги. Сначала — организовывая вечеринки в клубах. Потом — продюсируя книжку с рассказами юных студенток, знаменитых не столько своими литературными способностями, сколько отличным внешним видом и готовностью сняться обнаженными для обложки. Потом — организовав календарь на один день рождения Путина (снова красивые девушки, снова студентки журфака, снова полуголые) и книжку-раскраску “Вова и Дима” на другой. Умело паразитируя на бренде “журфак МГУ” и задетом самолюбии его студентов, мгновенно поднимавших бешеный шум по поводу любой его акции, Табак исправно добивался успеха. Вот и отобранные им студенты под портретом Ломоносова аплодировали Медведеву как надо.
Дмитрий Анатольевич не первый президент, посетивший стены журфака. 29 апреля 2005 года здесь провел лекцию “20 лет гласности” Михаил Горбачев. Приехал сам, без охраны. Аудитория была забита до потолка. Лекция была недолгой, но жаркой. В частности, Михаил Сергеевич сетовал, что ему в студенческие годы запрещали ночевать с будущей женой в одной комнате. А среди своих главных ошибок назвал принятие знаменитого “сухого закона”.
Тогда вопросы тоже проходили модерацию, но в режиме реального времени. И Ясен Засурский иногда даже сердито рвал бумажки со слишком дерзкими высказываниями в адрес высокого гостя. Но их авторов тогда никто не разыскивал и уж точно не приглашал на собеседование в ОВД “Арбат”.
Горбачева в 2005-м любили или ненавидели — искренне.
Медведева в четверг только любили. Но по заранее составленным спискам, в порядке строгой очереди.
Подменять журналистику пиаром стало новым трендом наряду с твиттерами и айфонами. Не зря же на журфаке всегда любили цитировать известные стихи: “А из нашего окна площадь Красная видна”. Теперь не только площадь, но и президент. Пока еще президент.
Может, ничего страшного и не произошло? Ну нравится Медведеву отвечать на заранее подготовленные вопросы — его личное дело. В конце концов, он не открытыми лекциями зарабатывает на жизнь, а политикой. А значит, вполне логично любую тумбу старается использовать вместо трибуны.
Но Интернет уже бушует от потоков ненависти. В том числе в адрес руководства университета, смирно улыбавшегося рядом с Дмитрием Анатольевичем, пока его охрана крутила руки студенткам. Студенты — народ вспыльчивый. Им вряд ли придет в голову, что вуз — государственная структура, что стипендию платит тоже государство, как и заоблачную аренду за легендарное здание на Моховой. А значит, и его помещениями государство вполне может распоряжаться на свое усмотрение. Помещениями — не людьми. Люди пока еще собой распоряжаются сами.
Так они и идут рука об руку: цыплята Табака с одной стороны, оппозиция — с другой. Одни собирают деньги с продажи плакатов к дню рождения премьера. Другие — звонки и СМС от поклонников. Политическая жизнь в стране кипит, и пар от путинской кухни стелется над памятником Пушкину на Тверской.
По правде говоря, за эти годы изменился не только журфак. Изменился я сам. Из человека, который искренне ненавидит политику, я превратился в того, кому на нее плевать. До недавних пор единственное, что я со знанием дела мог сказать о тандеме Путин—Медведев, так это то, что один из его участников снялся в слабом фильме “Елки” в роли президента.
Мой лучший друг — не журналист и не студент — характеризует перемены, произошедшие со мной, примерно так: “Какое же ты пассивное чмо”. В четверг мы тоже обсуждали с ним произошедшее на журфаке. Я, как всегда, хвастался. Говорил, что кое-что в людях все-таки понимаю, приводя в пример знакомых с факультета, которые вслед за мной повели себя как пассивное чмо. Мой друг оборвал меня: “Я тебя расстрою, все это поняли еще пару лет назад”. После чего мы начали уже другой спор — о непрерывности познания. Человеческой подлости, например. Впрочем, лекции по философии не самые популярные на журфаке. Зато исправно посещается курс истории русской литературы.
И все же людям, забившим собой в четверг 232-ю аудиторию, экзамен за второй курс не грех было бы пересдать. Это тот, где среди билетов — “Социальная и нравственная проблематика в романе Пушкина “Капитанская дочка”. А среди эпиграфов к роману — пословица: “Береги честь смолоду”.
Хотя на журфаке всегда с пониманием относились к тем, кто пропускает экзамены из-за работы.