Неподготовленный читатель знает о Турции в основном две вещи: это туристическая страна со средиземноморскими пляжами и государство Ближнего Востока, где всё, как и везде в этом регионе, находится в постоянной путанице.
А за последние несколько лет из-за событий в Сирии, Турция периодически попадает в объективы российских и зарубежных СМИ и экспертов, которые часто говорят то о вооружениях, то об очередных переговорах, то об исламизме. В принципе, на этом всё.
Однако этого недостаточно для того, чтобы иметь представление об этой стране с 80 млн населением. Здесь настолько всё сложно переплетено, что трудно судить о той же внешней политике, когда не знаешь, каковы внутренние факторы (а их много), влияющие на внешнюю повестку. Именно поэтому мы решили немного рассказать читателям «МК в Турции», что кроется под новостными заголовками и за стенами туристических отелей. Другими словами, что есть настоящая Турция.
Наверняка возникает вопрос, почему эта статья названа «Раскрытый полумесяц»? Полюбившиеся советским читателям своими книгами чешские путешественники Зикмунд и Ганзелка в далеком 1959 году, после 4-недельных странствий по Турции, представили книгу «Перевернутый полумесяц» с описанием увиденного. В отличии от известных чехов, в наших эскизах мы попытаемся не только описать, но и раскрыть содержание вездесущего турецкого «полумесяца» с точки зрения востоковеда.
Страна Эрдогана
Любой специалист, занимающийся Турцией, хорошо знает, что каждый из районов Стамбула – главного центра турецкой политики – украшен флажками и символами той политической партии, которую жители этого района поддерживают. И есть только один политический деятель, которого можно увидеть почти везде, независимо от политических предпочтений жителей – портрет основателя Турецкой Республики Мустафы Кемаля Ататюрка («Ататюрк» – в переводе с турецкого «отец турок»). Культ Ататюрка вездесущий – от международного аэропорта имени Ататюрка до моста Ататюрка на Золотом Роге, где в каждом углу стоит его бюст, вплоть до татуировок на плечах молодых турчанок. В течение почти 100-летней истории современной Турции ни одна политическая фигура по своей значимости не имела возможности «соперничать» с Ататюрком.
Однако за последние несколько лет ситуация кардинально изменилась. Президент страны Реджеп Тайип Эрдоган, руководящий ей последние 16 лет, создаёт свой собственный культ, конкурирующий с Ататюрком по своим масштабам. Во всех воображаемых местах можно «встретить» Эрдогана, который то ведёт урок у студентов истфака университета имени Эрдогана, то занимается спортом на стадионе «Эрдоган». Даже на одном из удалённых островов Мраморного моря на тропинке в лесу недавно я увидел граффити с надписью «Турция – наш дом. Эрдоган – наш отец».
Принято объяснять подобную популярность турецкого лидера тем, что он исламист и весь его авторитет строится на голосах суннитского большинства. Но всё же объяснять происходящее только с точки зрения ислама было бы ошибочно. «Почему вы за Эрдогана?» – спрашиваю я молодого человека в стамбульском кафе. «Он думает как мы, ведь он один из нас», – отвечает он. Этот феномен попыталась объяснить ещё в далёком 1999 году американский антрополог Дженни Уайт. В то время, когда тогдашний мэр Стамбула Эрдоган был заключён в тюрьму за прочтение стихотворения с выраженным исламским содержанием и все предрекали его кончину как политического деятеля, Уайт описывала феномен популярности Эрдогана на основе многочисленных интервью с жильцами города, которые говорили: «Мэр Стамбула живёт на съемной квартире в районе Ускюдара. Ему предложили официальную резиденцию, но он отказался. Он живёт как мы...». Хотя Эрдоган давно живёт не как простые стамбульцы, а предпочитает большие резиденции, больше похожие на дворцы (президентский дворец в Анкаре – Ак Сарай – имеет больше тысячи комнат, а на его постройку потрачено более 600 млн долларов), его навык держать прямую и понятную связь с широким слоем населения в совокупности с относительно стабильной экономической политикой продолжают обеспечивать не только высокие рейтинги, но и конструирование его образа в качестве нового «отца турок».
Нетипичный Стамбул
Несмотря на то, что ещё до объявления о создании республики Ататюрк сделал новой столицей Анкару (1923 г.), политическим и социокультурным центром Турции остаётся Стамбул. И те изменения, которые происходят сегодня в этом городе, позволяют понять динамику развития турецкого государства. Но эти трансформации нельзя увидеть в туристических центрах старого Стамбула, куда устремляются миллионы посетителей города.
Для этого нужно поехать, например, в азиатские районы – Умрание, Санджактепе или Султанбейли – места, которые почти никогда не попадают на туристические фотокарточки. Масштабные стройки, каждый день расширяющееся линии метро, мечети – это новые районы Стамбула, где проживает основной рабочий класс, голоса которого становятся решающими на выборах. И не случайно, что Эрдоган и его команда обращают самое пристальное внимание на этих избирателей.
Немаловажным для власти Эрдогана является не только экономическое, но и символическое преображение города. Не случайно, что в самом центра Стамбула – на площади Таксим, где установлен памятник Ататюрку и основателям республики, нынче возвышается купол строящейся мечети, которая должна символизировать новый важный компонент облика старого города – ислам. А на высоком холме Чамлыджа выделяется недавно сооружённая одноимённая огромная мечеть, построенная по личному желанию Эрдогана, заметная почти из всех точек города. Таким образом, по замыслу правящих кругов, новая мечеть ознаменует место Эрдогана в истории Турции. Не случайно, что согласно городским слухам, именно здесь будет захоронен президент. Между тем старые символы города – османские мечети Айя София и Султанахмет – окончательно теряют своё символическое значение для нынешней власти, которая строит новую идеологию вокруг личности Эрдогана.
Вышеуказанные примеры являются показателями тех масштабных политических и социокультурных трансформаций, которые происходят в Турции. Однако зачастую они остаются далёкими от нас, как полумесяц в турецком небе.
Варужан Гегамян, к.и.н., востоковед эксперт по ближневосточной политике