То, что в ходе расследования дела Эргенекона были задержаны журналисты, вызвало бурю в средствах массовой информации. Именем свободы печати образовался хор, поднимающий шум с целью заглушить отдельные голоса.
Таким образом, в Турции есть сомнения даже у тех, кто с самого начала ратовал за то, чтобы расследовать незаконные организации, существующие внутри государства.
Если есть опека, то у нее есть и своя печать. Если есть те, кто планирует переворот, то у них есть своя газета и свои журналисты. Можно ли забыть о том, что 28 февраля по звонку генерала три газеты выпустили статью с одним заголовком? Поэтому меня ничуть не удивляет, что сегодня организация средств массовой информации, которые мутят воду в деле Эргенекона и демонстрируют в этом потрясающую сплоченность.
Больше всего от самосуда пострадали жители нашего квартала. А во главе тех, кто заставил их страдать, были люди, которые занимают сегодня первые ряды хора, призывающего «сказать нет наказаниям без суда». Мы знаем лучше всех, что значит быть изображаемым убийцей и разбойником, когда ты невиновен; мы знаем лучше всех, что чувствуешь, когда с тобой обращаются, как с прокаженным. Если проблема в совести, то я участвую в этом соревновании совести. Больше того, я буду участвовать в нем, заставив мою совесть говорить под страхом божьего суда. Я говорю: «Надеюсь, окажется, что они этого не делали; вот бы все оказалось не так, как указано в обвинениях», - не только по отношению к моим задержанным коллегам-журналистам, но и ко всем арестованным по делу Эргенекона. Будь они даже моими врагами, все равно, говорить по отношению к людям, которых еще не осудили: «Ну наконец-то! Пусть им будет хуже!» - проявление бездушия, отсутствия совести и характера… Преступлением и грехом будет самовольно продлевать срок предварительного заключения, и, таким образом, совершать несправедливость по отношению к ним. Если есть те, кто это делает, то, кем бы они ни были, они попирают правосудие, совершают несправедливость и являются одними из тех, кто наносит наиболее существенный вред судебному процессу по делу Эргенекона…
Но почему, в сущности, затягивается дело Эргенекона? Потому что структуры, поддерживающие «опеку», не помогают судебному процессу, совсем наоборот – препятствуют ему, вот почему…
Начнем с Вооруженных Сил Турции. В обвинительном заключении указаны тысячи обвинений. Большинство связано с Вооруженными Силами Турции. Отлично, есть ли помощь судебному расследованию? Правосудие месяцами отвлекается на вопрос, мокрая ли подпись или нет. Сам председатель генерального штаба берет в руку лист бумаги и размахивает им в воздухе, говоря: «Вот лист бумаги». На собрании в присутствии всех генералов он берет в руки вытащенное из земли незаряженное (хотя заряженных гораздо больше) легкое противотанковое оружие и говорит: «Вы видите трубу». А как назвать неожиданную болезнь и госпитализацию в Военной медицинской академии Гюльхане (GATA) или переезд в дом офицеров на постоянное место жительства? Я утверждаю: если Вооруженные Силы Турции предоставят имеющиеся у них доказательства суду, то дело закончится за полгода…
Если дело Эргенекона затягивается, то не будем забывать о том, что здесь замешана политика. Когда лидер главной оппозиционной партии вначале говорит: «Где этот Эргенекон? Мы тоже станем его членами», - а потом высказывает мнение, что судебный процесс бесконечен, разве тут можно не усомниться в его искренность?
Рассмотрим теперь высокий суд. Рассматривалось или нет дело по фотокопии? Есть ли высокие судьи, которые верят своему голосу в условиях сплоченности Эргенекона, или нет? Был ли закрыт или нет Высший Совет Судей и Прокуроров (HSYK) для того, чтобы вытеснить судей и прокуроров? Интересно, почему оказывается, что названия некоторых коллегий адвокатов звучат как «коллегия мятежников»?
Перейдем, наконец, к нашим средствам массовой информации, которые сегодня, под предлогом солидарности с коллегами, думают о том, чтобы использовать свой главный козырь с целью затруднить ход судебного дела. Я не буду возвращаться к 27 мая и говорить о заголовках, имевших целью спровоцировать армию и гласивших: «Учеников военных училищ смешали с асфальтом, пропустив через мясорубку». Давайте спросим у идущего сегодня рука об руку с журналистами бывшых писателей, нового старшего журналиста Народно-республиканской партии: где была ваша профессиональная порядочность 28 февраля? Оставьте разговоры о том, что у вас есть друзья (?), в тот день, написав статью о том, что «нам нужно знать подлецов, живущих среди нас», вы разве не показали цель? В Halk TV, говорящие о Байкале и «Varan 2», разговоры о том, что «я не смогу справиться сам», Кылычдароглу на это еще не дал ответа – все это журналистика?
Мы теперь знаем и «опекающие органы», и журналистов-сторонников переворота. И если они журналисты, то я, вообще-то, нет… Меня огорчает то, что некоторые граждане, от которых я не ожидал, попали под влияние этого хора…
Их милосердие, не приведи Господь, может привести к очень большим проблемам.
И пусть никто на нас не давит, мы к этому знакомому нам хору не присоединимся.