Перед началом думской кампании мы завершаем серию интервью с партийными лидерами. На сладкое “МК” посетил глава ЛДПР Владимир Жириновский.
Он с аппетитом поел ватрушек и нарисовал завораживающий сценарий президентских выборов-2012, в результате которого руководство США и Евросоюза прибежит в Ново-Огарево, чтобы валяться у Путина в ногах.
Еще Владимир Вольфович наконец объяснил, откуда у него “Майбах” и зачем его супруге восемь квартир.
А мы в свою очередь заглянули в кошелек гостя, но обнаружили там лишь белую бумажку с надписью “8300”.
— Владимир Вольфович, тут в Питере был митинг против «Единой России», на который вышли все — эсеры, «Яблоко»... Кроме ЛДПР. Почему?
— Не было информации, возможно. Координатор был на операции, уезжал за границу... Но мы свои проводим — что мы должны бежать на чужие митинги. И жестко критикуем «Единую Россию» — она на первом месте у нас. На втором — КПРФ, на третьем — «СР», на четвертом — «Правое дело», на пятом — «Яблоко», на шестом — «Патриоты». Вот такая разблюдовка.
— Но ведь для вас будет очень невыгодно, если «ЕР» не получит конституционное большинство в следующей Думе, потому что тогда вашей фракции придется голосовать и за непопулярные правительственные законопроекты...
— Почему мы должны желать себе поражения? Поменьше голосов, пусть за все отвечает «Единая Россия»?
— Потому, что вам придется голосовать так же, как «ЕР», разве нет? Такое бывало.
— Так бывало, мы голосовали за то, что надо нам всем с вами! Назовите случаи, когда ЛДПР голосовала за закон, который нанес вред. Монетизацию льгот мы не поддержали...
— Вам тогда это ничем не грозило. Потому что от вашего голосования ничего не зависело.
— Так это не зависит уже 10 лет.
— То есть вы готовы будете вступить в конфликт с правительством, если в Думе от ваших голосов что-то будет зависеть? Вы готовы поссориться с премьером?
— Да не ссориться, а не отступать от своей позиции! Мы не утверждали ни одного бюджета этого правительства, не утверждали их программу выхода из кризиса. Вы возьмите стенограмму голосования ЛДПР хотя бы за последнее время. За 18 лет в Думе мы дали огромное количество законопроектов — ни один из них не приняли!
— В чем смысл вашей деятельности, если все это идет в корзину?
— А зачем вообще тогда парламент, если там всего одна партия, зачем вообще эта партия, если все решают в кремлевском кабинете, зачем вообще Россия нужна, если кругом гадости и вонь?!
— У нас был господин Морозов (единоросс, вице-спикер Госдумы. — «МК») на интервью. Он заявил, что ЛДПР категорически против возрождения смешанной системы выборов, одномандатников. Можете пояснить свою позицию?
— Да, против. Потому что это мафия, это жулики. Вот Прохоров пройдет. Он всех проведет через одномандатные округа, заплатит бешеные бабки — и все пройдут у него.
— Может, в ЛДПР, кроме вас, ярких личностей просто нет?
— Личности есть, их не показывают. О них молчат. Вот Золушка — показывали ее? На бал поехала мачеха с дочерьми своими, Золушка в сказке оказалась там случайно. Золушка, сиди и молчи. ЛДПР, сиди и молчи. Вот Грызлов, вот Миронов, вот Зюганов. В этом проблема одномандатных округов — это путь к власти олигархии, опять криминал, опять коррупция.
— Партсписки это разве исключают?
— Партсписки мы всей стране показываем, и вся страна видит: это мы сами включили кандидата, мы за него отвечаем. А одномандатник отвечает за себя. Что одномандатники делают, когда попадают в Думу? Через два дня после заседания перебегают в какую-то фракцию. Потому что одномандатнику слова не получить. Идет время выступления, от фракции выступили — все, больше времени нет. Плюс — как им получить пост председателя комитета? Только через фракцию. Как быть включенным в делегацию? Все через фракцию.
— Ну вот приезжает агитировать за себя человек, весь такой яркий и харизматичный. А дурак-избиратель покупается на риторику. И чем тогда отличается одномандатник от Владимира Вольфовича Жириновского?
— Партия — у нее идеология, программа, выступления. Вот пришли известные одномандатники — Кобзон, Говорухин и все спортсмены. И молчали все созывы, ни разу не выступили. Говорухин один раз по Чечне что-то промямлил и молчит. В этом вся дикость — не надо никаких звезд, никаких «паровозов»! Литераторы не должны там быть. Они ничего не делают. Нужно ж работать, быть идеологом, юристом, экономистом, находиться в Думе. Вся Европа так делает. Там нет одномандатников, все идут только по партийным спискам. Там сидят только экономисты и юристы, никаких фигуристов!
«Как бы новое платье»
— Как к Народному фронту относитесь?
— Имеют право. Действительно, есть много общественных организаций, люди, которые в партии не состоят, но готовы проявить какую-то активность. Я думаю, если «ЕР» возьмет 300 мест, то мест 50, даже 60 они дадут Народному фронту. И получат более красивую картинку в Думе. Будут известные деятели, например Рошаль — он будет выступать по медицинским вопросам.
— Но «Единая Россия» и до создания ОНФ могла включать в свои списки беспартийных...
— Им нужно на время выборов, на время пропаганды отодвинуть название «Единая Россия». Мы, дескать, все во Фронте, это новая организация. Как только они видят, что Фронт работает лучше, чем «Единая Россия», они тут же превращают Фронт в партию.
— И когда такое может произойти?
— Уже после выборов, сразу в декабре.
— У вас есть конкретная информация?
— Я логически рассуждаю: Путин не вступал в «Единую Россию», а вот во Фронт как учредитель, туда, где все зачищено, нет криминала, он, возможно, вступит, возглавит, и это все будет преобразовано в партию со всеми вошедшими организациями.
— А вам не кажется, что Народный фронт — это очень широкое поле для провокаций против партии власти — ей же может выйти боком? Вот посмотрите: туда входит Большой Содом, сейчас с праймериз скандалы, отделение ОНФ в Лондоне комично открылось...
— У любого процесса есть положительные и отрицательные стороны. Но здесь положительное — то, что они немножко отодвинули общественное мнение, позицию избирателей конкретно «Единой России». Она в пассиве, на втором плане. Во Фронте нет одиозных фигур, там почище — как бы новое платье.
|
||
— Для вас же это очень плохо...
— Плохо, да. Это может оттянуть тех, кто мог бы за нас голосовать. Он будет думать: «А может быть, Фронт? Давай-ка я его поддержу».
— Тогда вы ОНФ ругать должны по логике событий, а вы о нем очень нейтрально отзываетесь.
— Разве я говорю, что это хорошо? Это обман людей опять. Нормальное состояние — политическая партия, все. К выборам допускаются только политические партии. Но любая партия может делать маневры. Любую политическую структуру можно повернуть тем или иным образом. Я ни разу не сказал, что я это приветствую, поддерживаю.
— Каким вам видится расклад на думских выборах?
— Пройдут только три партии. «ЕР» возьмет 40%, но напишут 60. Остальные 40% — ЛДПР и КПРФ. Здесь будет борьба, кого вывести на второе место, кого на третье. Ну, условно, «Единая Россия» мечтает все-таки получить конституционное большинство, 301 мандат. Но даже при этом 149 мандатов остается. 75 у КПРФ, 74 у ЛДПР — вот так будут считать 5 декабря.
— Почему не оставляете шансов «СР» и «Правому делу»?
— «СР» — чисто кремлевский проект. Но наш «друг» Миронов вошел в раж, решил начать игру самостоятельно. Он не понял, что выполняет заказ. Тебе дали заказ — не получилось. Уходи. А он артачится. Предполагалось, что за четыре года «СР» отберет часть голосов у КПРФ, а она начала отбирать у «Единой России». В Кремле это увидели, говорят: давайте, ребята, заканчивайте этот эксперимент.
— А «Правое дело»?
— Их избиратель за границей, 10 миллионов, — половина в США, Лондоне, Париже... Они с удовольствием бы голосовали, но они ленивые — нужно встать на консульский учет, чтобы проголосовать. В Нью-Йорке живет миллион этих самых избирателей, на консульском учете — 30 тысяч. А те, кто в России остался, — бедные, обозленные — и за Прохорова голосовать не будут. Проверьте как следует «Правое дело» — там нет 45 тысяч членов. Профанация очередная.
«Давай договоримся: ты изменяешь, я изменяю»
— Списки ЛДПР на выборах сильно обновятся?
— По стране — на 90%, по фракции, которая была в Госдуме — на 70%. Было 40 депутатов, из них максимум останутся 16. Остальных не будет. Не умеют работать, слабые. Стараемся, чтоб в руководстве и в списках не было предпринимателей, потому что их перед выборами начинают трамбовать. Ставку больше делаем на молодежь. Они еще не стали бизнесменами.
— И кто у вас не умеет работать во фракции?
— Те, кто не пройдет в новую Думу. Я требую быть все время в зале заседаний, с 10 до 19, три раза в неделю. На «круглых столах», парламентских слушаниях, работать с прессой и в регионах работу курировать — две недели там находиться. Некоторые этого не могут — тяжело, нагрузка, выступать не могут. Поэтому освобождаются. И так было каждый раз у нас, каждый раз фракция серьезно обновлялась.
— У вас по возрасту членов самая молодая фракция в Госдуме. Но лет через пять уже будут предъявлять претензии лично вам, говорить про ваш возраст...
— Освобожу место немедленно, как только появится хоть один человек, который скажет: «Я готов возглавить ЛДПР»! 22 года никто не хочет. Упрашиваю, обращаюсь ко всей стране: кто хочет возглавить ЛДПР? Ни одного письма! Это же очень сложно — возглавить всероссийскую политическую партию, оппозиционную, и в условиях России, и без всякой поддержки.
— Насчет оппозиционности... Каким был ваш самый крупный компромисс с властью?
— Они напрямую никогда ни о чем не просили — ни Путин, ни Ельцин, ни Медведев. Мы не представляем угрозы для них. Мы не коммунисты — назад, к Брежневу, мы не Прохоров — назад, к Ельцину, мы не ультраправые, чтобы, не дай Бог, Манежку устраивать каждый день. Наша позиция — всегда четкая, но не вызывает озлобления. Мы такой добрый друг. По жизни или предатель — друг, или жена — его любовница. А мы тот самый случай, когда «давай договоримся: ты изменяешь, и я изменяю, и все. Но семья пусть сохраняется». Мы договороспособная партия, не радикалы. Вот Зюганов говорит: вы нам не дали голоса на импичмент! А ты ко мне тогда обращался, совесть есть? У вас все посты, и я должен дать голоса, чтобы вы пришли к власти? Давайте тогда договоримся, чтоб какой-то пост был у ЛДПР... Ельцин нас просил: поддержите Кириенко. Я ему говорю: «Борис Николаевич, два поста министров». За это поддержали. Но два поста не успели дать, дали полтора — Калашников стал министром труда, и пост зампредседателя Госкомстата. Мы никогда не представляли опасности, не создавали вооруженных групп, ни одной капли крови не пролили. Полиция говорит: «Самые спокойные митинги — у ЛДПР, мы просто отдыхаем».
— Ну да, вы удобны власти, вы как добрый друг для нее.
— Мы не для власти удобны, а занимаем правильную позицию, которую должна занимать любая европейская партия. Мы удобны для страны, населения, которое нас не боится. Мы никогда никого не тащили в партию.
|
||
|
В “МК” наш гость сидел в антикварном кресле из сталинского кабинета в Кремле. фото: Александр Астафьев |
— Знаете, у меня есть знакомый, который всегда за вас голосует. Потому что, по его словам, «все они одинаковые, а Владимир Вольфович хотя бы прикольный». Вам с такой точкой зрения избирателей приходилось сталкиваться?
— Это нормально. Потому что все программы одинаковые. Все обещают: с жильем будем решать, детский сад построим... Обычный, средний избиратель смотрит, кто более честный. Ага, за Жириновского голосуем 20 лет, он не был у власти, и мы ему верим. Сегодня избиратель ЛДПР торжествует. Он говорит: «Ну и где все ваши партии? Где ваши президенты? И что они вам сделали?» А Жириновского не имеют права обвинять: мы не имели большинства никогда, и я не был даже министром, даже губернатором.
— Давайте возьмем конкретную ситуацию. Сагра. К кому люди пошли за помощью? К Ройзману (глава фонда «Город без наркотиков», недавно вступивший в «Правое дело». — «МК»), а не к представителю ЛДПР...
— Это же по месту. Ройзман же там проживает, в Свердловской области.
— Но и у вас есть представители там.
— Есть. Замалчивают нашу роль. Это все провокации, мы помогаем день и ночь.
— Как вы помогли Сагре?
— Мы же выступали здесь, в Москве! Мы первые сказали: вооружить всех в дальних поселках и деревнях.
— А на месте-то что?
— И на месте организация приезжала.
— И что сделала?
— А что она должна была сделать? Дать оружие?! И партию запретят! Вы очень хитрые! Что мы должны были сделать на месте?
— Юридическую помощь оказать хотя бы.
— Обязательно! Любую помощь юридическую оказываем.
— Но адвоката-то жителям Сагры Ройзман предоставил, а не ЛДПР.
— Слушайте, ну что мы, наперегонки будем бегать? Ребята, нашего адвоката возьмите?! Я вас уверяю, никакой адвокат ничего здесь не сделает, это политический процесс. Как в Кремле захотят, так и повернут. И никакие Ройзманы здесь ничего не сделают. Захотят обострить обстановку — вычистят весь Екатеринбург от этнических группировок, захотят — спустят на тормозах.
«Оба не курят, оба здоровы, никакого разврата»
— Кто пойдет на президентские выборы — Путин или Медведев?
— Пойдут оба. И пойдут представитель КПРФ и представитель ЛДПР. Будут четыре кандидата, и пускай народ решает. Если во второй тур выйдут Путин и Медведев, вот там уже разгорится настоящая борьба.
— На чем основан ваш прогноз?
— Оба уже практически ведут избирательную кампанию. Если бы кто-то затих, стал потусклее... Но до сегодняшнего дня они каждый день что-то делают с расчетом участия в будущей кампании. И голос у обоих не дрожит, глаз не падает вниз, все жестко: идем на выборы.
Самый лучший вариант будет, конечно, если во второй тур выхожу я или Зюганов и кто-то из них. И вот тогда народ может решить: нужен вам новый президент из питерских? Я б на месте Путина знаете как сделал? Раз Запад в лице Байдена (вице-президент США. — «МК») намекал, что не надо Путину идти на выборы, я бы сказал: хорошо. Свободные выборы? Хорошо! 4 марта — и Путин не идет на выборы. Идут Медведев, Жириновский и Зюганов. И кто побеждает? Или Зюганов, или Жириновский. И Байден прибежит, в ногах будет валяться у Путина в Ново-Огарево, попросит остановить второй тур. Выборы отменить, назначить новые. Идите на любые выборы. Они ж этого боятся!
— Даже при такой государственной агитационной машине, которую вы справедливо ругаете, вы Медведева забодаете?
— Да не мы забодаем. Это у Путина шанс наказать американцев. И весь Евросоюз сюда прибежит! Все прибегут в Ново-Огарево и будут хоровод водить вокруг Путина: «Владимир Владимирович, пожалуйста, остановите! Делайте выборы так, как считаете нужным! Только остановите! Это популисты идут!» Тогда назначаются новые выборы на май—июнь, проходит их нужный кремлевский кандидат — и режим до 2030 года. Я уже слышал от них такую установку — как минимум до 2030 года. То есть два раза по 12.
— Слышали «от них» — это от Кремля?
— От людей, был один в хорошем настроении. Он сказал: «Ориентируйся так —
— Вы сказали про Путина и Медведева: «пойдут оба». Но их соперничество будет равносильно политическому самоубийству. Как «Единая Россия» себя должна вести в такой ситуации, при двух кандидатах?
— Как прикажут, так и будет вести себя.
— А как прикажут?
— Поддержать того, кого они решат.
— Нет, если, как вы сказали, идут оба...
— Тогда, естественно, поддерживать будут Путина. Вот для этого Прохорова и тащат — если надо для Медведева держать предвыборную площадку.
— И что, между Путиным и Медведевым перед выборами будет реальная дискуссия о путях модернизации?
— Я думаю, не будут дискутировать. Будут исполнять свои обязанности, как и исполняли, и это будет их предвыборной агитацией.
|
||
|
“Она лезет целоваться, не я! Мне эта Чиччолина и близко не нужна”. фото: Александр Астафьев |
— Но получится же раздрай.
— Не будет никакого раздрая! Вам, журналистам, хочется негатива! Из-за этого интеллигенции тяжело в России жить.
— Давайте так: кто вам больше нравится — Путин или Медведев?
— Оба по-своему. Медведев более энергичный, быстро реагирует. Чисто стилистически. Он более молодой, он преподаватель. Владимир Владимирович более умудренный, больше знающий, и в определенном смысле мы с ним дольше работаем. 13 лет работаем. А Дмитрий Анатольевич — только три года. Каждый по-своему хорош. Но вы постоянно нас подталкиваете: кого? Никого! И в целом питерскую команду пора отправить домой! И никаких больше команд по географическому признаку — уже была ставропольская команда, свердловская... Нужна сборная России!
— Какие недостатки у каждого из них?
— Нет защиты русского народа, оба в этом одинаковы. Ничего не делается, чтобы остановить утечку капиталов.
— А индивидуальные недостатки можете назвать?
— Оба здоровы, оба не курят, никакого алкоголя, никакого разврата, как Берлускони или Саркози. Оба юристы. Я говорю о плюсах — плюсы есть.
— Ну посмотрите: ни один министр не уволен...
— И об этом я говорю! Почему мы поддержали назначение губернаторов? Мы думали, всех заменят и будут заменять сразу, как только проворуются. Кадровая работа — минусы; губернаторы — переход к их назначению ничего не дал. Переход к ЕГЭ ничего не дал. Война с Грузией — убиты 75 российских миротворцев. Да Тбилиси надо было взять! Арестовать Саакашвили, вывезти в Ростов, приговорить к смертной казни.
— Считаете, надо было полностью аннексировать Грузию?
— Да не аннексировать, а оккупировать на время. Арестовать зачинщиков войны. Как американцы в Афганистане — убирают талибов, навязывают Карзая и остаются там до тех пор, пока там не установится демократия.
— Вы себе представляете реакцию международного сообщества?
— Вот вы всегда так думаете! А на русских наплевать. А Запад думал, когда бомбил Югославию? А Ливию?.. Кое-что Медведев и Путин, конечно, делают из того, что мы предлагаем. Но медленно. Они хоть одну проблему решили? Ни одной проблемы за 12 лет. Никто нам не нравится! Ни один, ни другой! И мы с обоими будем бороться. И с «Единой Россией» будем бороться.
«Что вы лезете в мой желудок?!»
— У вас очень дорогая машина — «Майбах». Первый раз вы ее показали, когда приехали на встречу с Медведевым, сейчас вот к нам на ней приехали...
— «Майбах» не мой, машина б/у. В собственности у меня только «Запорожец» 1970 года выпуска и брежневская «Волга» ГАЗ-21.
— Какой же альтруист дает вам «Майбах»?
— Полно людей, фирм. Это аппарат делает, я же не занимаюсь этим делом. Договор заключают, оплачивается аренда в час, в день, сутки...
— Представляете реакцию избирателей, когда они видят Владимира Вольфовича на «Майбахе»?
— Ну я же не каждый день. У меня служебная машина «БМВ», на ней езжу. До этого была «Ауди». А когда я на «Запорожце», вы об этом не говорите! Но стоит сесть в иномарку — вы ее расхваливаете. Да пропади она пропадом, иномарка! Ломается часто, кстати. Неудобная, громоздкая, для маневров плохая.
— А у вашей супруги, согласно декларации, восемь квартир в Москве. Зачем столько?
— Это все партийное имущество наше. Сразу после дефолта очень дешевые были объекты, мы часть денег бросили на то, чтобы купить такие объекты. Чтобы заморозить деньги — мы все боялись: а вдруг еще один дефолт? Это был август 1998 года. А потом продаем, когда надо. Выборы сейчас — очень много денег нужно. Приходится искать возможности, продаем какое-то наше имущество.
— Почему же на супругу квартиры записаны, а не на партию?
— Времени нету у меня — вот я к вам приехал сейчас, ну где мне время взять? До нотариуса доехать... Работает партия. Все хорошее, что 22 года делает партия, замалчивается. И все остальное искажается. Вот на какой машине приехал? Слушайте, вы же демократы! Вы что лезете в мой кошелек и мой желудок?!
— А сколько у вас денег в кармане, кстати?
— Пусто. Все отдал вчера. Пусто. Было 8300 рублей (тут Владимир Вольфович открыл кошелек, в котором лежала бумажка — белая, на которой было написано карандашном: «8300»). Стажеров полно у меня, они голодные, думаю — дам им деньги...
— Почему такая бумажка странная?
— Я оставляю такие бумажки, чтобы понять, сколько денег у меня было. Отдал все. Вот доллары (достает из кармана три купюры по одному доллару) — где-то какая-то акция будет, я их сожгу. Вот это фальшивые доллары, экономический кризис от них. Просто для сжигания. А рубли кончились. Рубли доложу потом в кошелек — в основном не для себя, потому что я у вас в редакции уже поел ватрушек. Буду раздавать деньги на Красной площади.
— Что это за история была недавно в регионах, когда вы людям заплатили за свое опоздание?
— Самолет отказал, и в Ульяновске нас три часа прождали. По итогам встречи я сказал: по 500 рублей каждому, кто хочет, мы дадим. Все встали в очередь... Шестьсот-семьсот человек. И в Пензе то же самое было — самолет прилетел с опозданием. Раздавали по тысяче рублей. Это не подачка, не подарок, это деньги из бюджета страны. Мы каждый год, Дума, получаем пять миллиардов — это, допустим, зарплата депутатов, наше содержание, оргтехника, транспорт. Вот я вам возвращаю часть этих денег. И поэтому я считаю это нормальным. Но сейчас указ будет издан президентом (о начале предвыборной кампании. — «МК») — все, мы больше не имеем права.
— Вы все-таки очень рачительный: первый раз вижу человека, у которого бумажка в кошельке, где написано, сколько там было денег!
— Мы обязаны вести учет, что деньги идут во благо нашим гражданам... Сейчас я объехал 22 города. Какая партия объехала 22 города, называйте? Все, что делали честно, красиво, хорошо, — замалчивается. Но какая-то Чиччолина! (Ее встреча с Жириновским произошла в 1995 г. — среди прочего они вместе поужинали в ночном клубе. — «МК»). Мне ее представили как депутата итальянского парламента, я ж не знал, что она порнозвезда, никогда эти порнушки не смотрел. Вот он целуется с порнозвездой! Слушайте, она лезет целоваться, не я, она просит о встрече. Пять минут я посидел с депутатом итальянского парламента, ей 45 лет, у нее сын, и она занимается борьбой против ядерных испытаний. Нет, подают только ее подноготную, когда ей было 15 лет, и она, бедная венгерская девушка, шлялась по улицам Рима. Я-то не знаю подноготной, я из провинции. Провокатор Митрофанов (до 2007 г. — видный член ЛДПР, затем перешел в «СР». — «МК») эту встречу устроил, у меня и в мыслях не было. Он мне еще хотел сделать встречу с внучкой Муссолини, я вовремя его остановил. Это все провокации! Мне эта Чиччолина и близко не нужна!
— Да многие мужчины вам завидуют: сфотографировались с Чиччолиной! Я б тоже сфотографировался!
— Да, но подают так, что будто это я ее зазвал сюда и чуть ли не совратил. Слушайте, она мне и близко не нужна!
Напоследок мы подарили Владимиру Вольфовичу его снимок с Чиччолиной, который некогда сделал наш фотокор Александр Астафьев. Глава ЛДПР расчувствовался: «Вот видите, она тут сама ко мне льнет!» И, слегка утомленный беседой, произнес алаверды:
— Я выступал 16 тысяч часов, больше всех на Земле — ранее живших и сегодняшних политических деятелей!
— Больше Чавеса?
— Конечно!
— Разве ведется такая статистика? Кто на втором месте тогда?
— Там есть и Чавес, и Фидель Кастро. Но они локально и меньше.
— Да они младенцы по сравнению с вами!
— 16 тысяч часов политических выступлений! Это не то что какой-то певец всю жизнь арию поет. Надо на все вопросы ответить... Но вы будете считать: вот, скушал две ватрушки, унес с собой конфеты...