Президент Реджеп Тайип Эрдоган делает две вещи одновременно. Помимо высказываний о том, что он мог бы встретиться с Башаром Асадом «при подходящих условиях», он настаивает на проведении наземной операции против террористической группировки Рабочая партия Курдистана (РПК) и ее сирийского ответвления, курдских Отрядов народной самообороны (YPG), на севере Сирии «в наиболее подходящее время».
Сразу возникают следующие вопросы:
Разве эти планы не противоречат друг другу?
Решится ли Турции на наземную операцию при условии отрицательной позиции США и России?
Каковы сроки проведения наземной операции и возможной встречи с Асадом?
Позвольте мне дать краткие ответы, прежде чем вдаваться в подробности.
Уже нет.
Они предпочтут прийти к соглашению, несмотря на имеющиеся возражения.
В наиболее подходящее время.
Эрдоган пожал руку президенту Египта Абдель Фаттаху Ас-Сиси в Дохе, что свидетельствует о политике нормализации турецкого лидера, которая распространяется на Объединенные Арабские Эмираты, Саудовскую Аравию и Израиль.
Восстановление двусторонних отношений с Каиром может занять время, и этот процесс может оказаться медленнее остальных. Это связано с тем, что политика Турции и Египта в отношении Ливии, Эфиопии и Алжира не согласована и обе страны являются конкурентами.
Тем не менее, процесс нормализации достаточно важен и может внести свой вклад в изменение баланса сил в Восточном Средиземноморье и на Ближнем Востоке.
Анкара начала политику нормализации два года назад и получила теплый прием из-за критических изменений в глобальных и региональных обстоятельствах.
На ум сразу же приходят пандемия, политический выбор администрации Байдена и соперничество между великими державами, обострившееся после военных действий на Украине.
В результате этих изменений внутри западного альянса возникли разногласия, а региональные державы, все больше ощущая необходимость заботиться исключительно о своих интересах, начали искать новые возможности сотрудничества с Россией и Китаем и пытаться восстановить натянутые связи.
На этом фоне Эрдоган занимается активной дипломатией. Помимо роли в качестве посредника на Украине, он восстанавливает двусторонние отношения и ищет новые пути сотрудничества, не отказываясь от своей программы борьбы с терроризмом.
Турецкий лидер, подчёркивая, что «в политике нет места ссорам и личным обидам», намекает на вероятность контакта с Асадом. Соответственно, он дает шанс дипломатии, устраняя символические препятствия – как он это делал на других этапах политики нормализации. Таким образом, он подрывает критику внутренней оппозиции и использует новый способ сотрудничества с теми странами, с которыми Турция нормализовала свои отношения.
Очевидно, что Сирия является самой большой проблемой.
У Турции самая длинная сухопутная граница с Сирией, где угрозу безопасности страны представляют террористические организации (РПК, YPG и ИГИЛ (запрещена в РФ)) и лица, ищущие убежища, из-за гражданской войны.
Критический вопрос заключается в следующем: как можно поднять контакты разведывательных организаций Анкары и Дамаска до уровня министров иностранных дел или президентов?
Правительство Башара Асада хочет, чтобы Турция ушла из безопасных зон во имя «территориальной целостности» и «суверенитета». Он также ожидает, что Анкара прекратит поддержку сирийской оппозиции.
Турецкое правительство не согласилось бы на эти условия, так как эти шаги помешают борьбе с террористами РПК-YPG и цели содействия возвращению беженцев в Сирию.
Дамаск должен понимать, что в Турции находится 4 млн сирийцев и ещё от 4 до 5 млн проживают в безопасных зонах, которые охраняют турецкие войска.
Чтобы контакты между Анкарой и Дамаском продолжались, две страны могли бы создать платформу для сотрудничества, хотя и с некоторой долей осторожности и сомнений. Для этого нужно согласовать политику в отношении террористов РПК-YPG. В противном случае контакт двух глав государств может не дать ничего, кроме устранения символических препятствий.
Приоритетом Турции является проведение военных операций в Таль-Рифаате, Манбидже и Айн-эль-Арабе (также известном как Кобане), объясняя их тем, что США и Россия не выполнили соглашение 2019 года.
Ни Вашингтон, ни Москва не могут опровергнуть причастность YPG к теракту в Стамбуле. Принимая во внимание активную и конструктивную роль Анкары в украинском кризисе, эти две страны, очевидно, обязаны уважать интересы безопасности Турции.
Анкара, уничтожив ряд «командиров» среднего и старшего звена YPG и так называемых SDF, в ходе операции «Коготь-меч» продемонстрировала свою способность справиться с организацией, которая сотрудничает с США и Россией.
Прямо сейчас Турция изучает все возможные направления. Помимо Вашингтона, Москвы и Тегерана, она стучится и в дверь Дамаска. Если эти инициативы не дадут результатов, Анкара начнет наземное вторжение «в наиболее подходящее время».