На местных выборах в Турции в 2024 году было избрано всего восемь молодых мэров.
Хотя многие политические партии в Анкаре подчеркивают важность участия молодых кандидатов, недавние исследования показывают, что участие молодежи в формальной политике весьма ограниченно.
Недавно опубликованный доклад компании Arayuz, основанный на интервью с 20 молодыми людьми, баллотировавшимися на местные должности в 2024 году, дает редкую возможность заглянуть в их опыт. В докладе под названием «Представительство молодежи в местной политике: барьеры и опыт» говорится об укоренившихся институциональных, культурных и структурных препятствиях, которые ограничивают доступ молодых кандидатов к власти и влиянию.
В то время как молодежные квоты и рекламные материалы представляют современный и инклюзивный образ, партийные структуры и процессы отбора кандидатов на практике часто маргинализируют молодых членов. Результаты исследования показывают, что символическое представительство во многих случаях заменило значимую политическую инклюзивность.
Молодые люди, идущие в политику, объясняют свою мотивацию следующим образом: семейные традиции политического активизма, личное разочарование статус-кво или опыт, приобретенный в гражданском обществе.
Многие из опрошенных заявили, что взросление в политически активных семьях привило чувство ответственности за участие в общественных делах, другие назвали выдвижение своей кандидатуры продолжением своей работы в неправительственных организациях (НПО).
Для них местная политика казалась самым прямым путем к внедрению изменений в вопросах, над которыми они долго работали вне официальных учреждений.
Тем не менее, кандидатов часто встречают со смесью любопытства и снисходительности. Потенциальные молодые политики говорят, что часто сталкиваются с вопросами об их квалификации, опыте и «готовности» — линия скептицизма, не редко исходящая от их старших коллег.
Молодые кандидаты сообщают, что иерархии, основанные на возрасте, остаются определяющей чертой турецких политических партий. Эти иерархии часто диктуют темп и траекторию политической карьеры, причем от молодых членов ожидается, что они «ждут своей очереди» независимо от квалификации или общественной поддержки.
Помимо культурного сопротивления, молодые кандидаты сталкиваются с материальными барьерами, которые значительно снижают их шансы на успех. Кампании обходятся дорого, а политические партии, особенно в менее конкурентных округах, редко оказывают новичкам достаточную финансовую или логистическую поддержку.
В отличие от карьерных политиков, имеющих партийные сети и институциональное финансирование, молодые кандидаты часто полагаются на личные сбережения, поддержку семьи или местные пожертвования. Высокая стоимость основных мероприятий, таких как печатные материалы, транспорт и выплаты персоналу, заставляет многих проводить скромные кампании, что снижает их заметность.
Параллельно с этим процессы выдвижения партий остаются непрозрачными и нисходящими. Высшее руководство, а не местные или молодежные отделения, обычно имеет право выбирать кандидатов, снижая внутреннюю конкуренцию или выдвижения, поддерживаемые сообществом.
Требование сбалансировать постоянную работу или образование с трудоемким циклом кампании добавляет еще один уровень сложности. При отсутствии внутрипартийной реформы или внешних механизмов финансирования многие молодые люди отфильтровываются из политики, прежде чем успевают закрепиться.
Многие турецкие партии рекламируют молодежные квоты или консультативные роли, призванные увеличить многообразие поколений, но инсайдеры называют эти усилия в основном косметическими и редко связанными с реальной властью.
Хотя молодежные отделения существуют в большинстве крупных партий, они часто исключаются из значимого процесса разработки стратегии или формулирования политики.
Несколько кандидатов заявили, что чувствуют себя избранными не за свои идеи, а за свой имидж, что дает партиям возможность продемонстрировать инклюзивность, не уступая контроль.
Отбор кандидатов обычно проводят старшие партийные чиновники, которые склонны отдавать предпочтение лицам, считающимся «низкорисковыми». В результате участие молодежи часто ограничивается ролями, которые служат общественному имиджу партии, а не позициями, которые позволяют влиять на стратегию или политику.
В частности, в партиях правого толка культура иерархии и почтения усиливает идею о том, что молодежь не должна стремиться к лидерству, а должна ждать, пока ее заметят. Фраза «должности не выпрашивают, их дают» по-прежнему широко распространена среди молодых членов, формируя политический этикет, который они должны соблюдать.
Большинство молодых кандидатов описывают модель, в которой их труд приветствуется, но их голоса — нет. Молодежным крыльям часто поручают выполнение таких операций как мобилизация, планирование мероприятий и агитация, но их исключают из стратегических обсуждений и форумов принятия решений.
Ощущение того, что их используют, но не слышат, широко распространено. Когда энтузиазм направляется на низкооплачиваемую работу, а не на развитие лидерских качеств, политическая вовлеченность может быстро превратиться в политическое выгорание. В некоторых случаях кандидаты вообще уходили из политики, чувствуя пренебрежение со стороны своих собственных партийных структур.
Молодые политики часто находят широкую словесную поддержку среди избирателей — особенно в социальных сетях — но этот интерес не всегда трансформируется в ощутимую поддержку. Кандидаты сообщили о высокой вовлеченности в онлайн и на общественных мероприятиях, но низкой поддержке избирателей их кандидатур.
Этот разрыв указывает на более глубокое противоречие: хотя многие граждане говорят, что хотят «новых лиц», они часто голосуют за знакомые имена на выборах. Для молодых кандидатов без громкой фамилии или покровительства это еще больше затрудняет получение поддержки.
Даже когда молодых кандидатов замечают, общественная поддержка, как правило, остается поверхностной. Похвала часто выражается в абстрактных или символических терминах и редко переводится в голоса, финансирование или значимое сотрудничество.
Общественная похвала также может иметь непреднамеренные последствия. Представление молодых кандидатов как «смелых», «амбициозных» или «идеалистичных» иногда усиливает их статус аутсайдеров или неудачников, а не серьезных политических деятелей, заслуживающих голосов и ресурсов.
Если политические партии в Турции не начнут относиться к молодым кандидатам как к заслуживающим доверия игрокам сегодня, будущее руководство страны может застрять в символических жестах, а не в существенном обновлении.
Усилия по увеличению представительства молодежи не могут полагаться исключительно на квоты или энтузиазм. Они должны решать вопросы финансирования избирательных кампаний, прозрачности при отборе кандидатов и включения голосов молодежи в процесс принятия политических решений, а не только в проведение кампании.