Нужно ли России только что созданное Федеральное агентство по делам национальностей и для чего? В девяностые годы подобная структура уже существовала и даже носила статус министерства.
Вскоре после ее создания начался осетино-ингушский конфликт, а затем — война в Чечне. И так совпало, что вслед за расформированием этого министерства этнические конфликты в стране прекратились. Полезно ли для национального мира возрождение этой структуры и то, что возглавил ее Игорь Баринов — силовик, прошедший службу в ВДВ и спецназе ФСБ? Об этом «МК» спросил у первого в истории Российской Федерации министра по делам национальностей Валерия ТИШКОВА, верховного атамана Союза казачьих войск России и зарубежья Виктора РАТИЕВА, чьи подопечные теперь попадают и под опеку агентства, и у одного из лидеров ОНФ Михаила СТАРШИНОВА, который едва не возглавил это агентство.
Агентство по делам национальностей наладит мир или приведет к новой войне фото: Алексей Меринов Историк, академик Валерий Тишков стал первым министром РФ по делам национальностей, но спустя всего 7 месяцев попросил об отставке. Почему это произошло, не из-за того ли, что ученый посчитал это министерство ненужным и неэффективным?
— Я думаю, что такое ведомство все-таки необходимо, и его правильно восстановили, — сказал «МК» академик ТИШКОВ. — Кстати, подобные ведомства были и в дореволюционной России, и при советской власти. Только нужно понимать, что такое агентство должно существовать не для развития сепаратизма, а для формирования единого российского народа. Для того чтобы гасить в зародыше национальные и межконфессиональные конфликты.
— Почему вы, став первым министром обновленной России по делам национальностей, так быстро попросились в отставку?
— Президент Борис Николаевич Ельцин и его ближайшая помощница по национальному вопросу Галина Васильевна Старовойтова в то время были сторонниками парада суверенитетов и формирования национальных автономий. А я полагал, что нужно развивать культурную автономию наряду с территориальной. А на территориальном уровне нужно утверждать еще и общероссийскую идентичность. Мою концепцию не одобрили, а вскоре после моего ухода из правительства начались войны в республиках России. Мне было ясно, что Ингушетия и Чечня вспыхнут, если МВД не остановят их милитаризацию, но силовые структуры и правоохранительные органы ничего не предпринимали.
— С чем вы связываете упразднение министерства в начале нулевых годов нового века?
— Оно разбухло. Вместо того чтобы заниматься национальным миром, оно взяло на себя массу других обязанностей: развитие местного самоуправления, контроль за миграцией, проблемы народов севера... Все свалили в кучу, и в результате изначальная задача размылась, а министерство по делам национальностей превратилось в Минрегион. Министр по делам национальностей, но уже без министерства, еще какое-то время оставался в правительстве, но потом был упразднен.
— В вашу пору министерство не смогло предотвратить межнациональные конфликты, а сегодня вновь созданному агентству это по силам?
— В тот короткий период, когда я возглавлял министерство, эти конфликты еще не начались. Я ушел в отставку в октябре 1992 года, за две недели до начала осетино-ингушского конфликта.
Основные задачи вновь созданного агентства сформулированы в указе президента. Это — утверждение общероссийской гражданской идентичности, единства российского народа как гражданской нации и поддержка культурных, религиозных традиций разных народов России, плюс адаптация иностранцев, которые становятся жителями и гражданами нашей страны, новыми этническими группами. Разрешение межэтнических разногласий — такая задача тоже стоит, но для одного агентства она непосильна.
— Как вы оцениваете то, что во главу агентства поставлен русский выходец из силовых структур?
— В свое время министерство возглавляли и русский Михайлов, и дагестанец Абдулатипов. Оба хорошо справлялись. А были люди, которые, на мой взгляд, совершенно не справлялись, и от национальности это не зависит. И то, что Баринов — силовик, а не ученый, тоже ни о чем не говорит. У нас и страну возглавляет силовик, а не ученый. А в том, что ученый — не лучший вариант на госслужбе, я убедился на своем опыте. Ученые эффективнее в качестве экспертов.
— Нуждается ли казачье сообщество в кураторстве со стороны Федерального агентства? — об этом «МК» спросил у верховного атамана Союза казачьих войск России и зарубежья, генерала Виктора Ратиева.
— Мы проводим свои круги безо всяких агентств, нет ни одного народа в мире, который так самоорганизуется, как казаки, — ответил казачий генерал РАТИЕВ. — Но пока в России существовало Министерство по делам национальностей, мы с ним очень тесно сотрудничали. А в период, когда его возглавлял Сергей Шахрай, там создали целое управление по казачеству, которое возглавил наш представитель Виктор Мальцев. В трудные годы казачество и государство принесли друг другу много пользы, потому что казаки всегда стояли на защите отечества.
Главное, чтобы в созданном агентстве вопросами казачества стали заниматься сами казаки. Тогда все будет прекрасно. Если же над нами назначат какого-то чиновника, который не знает ни традиций, ни истории казачества, то ничего у него не получится. Такие попытки уже были. Чиновник будет писать свои отчеты, а мы — жить своей жизнью, не обращая на него внимания.
— Агентство уже обращалось к казакам с предложением прислать в аппарат своего представителя?
— Ни ко мне, ни к руководителям других организаций казаков, ни к авторитетным атаманам государство пока не обращалось. Хотя, на мой взгляд, руководителю агентства имело бы смысл пригласить в Москву лидеров казачества, где мы и решим, кого направить на работу в агентство.
Когда появились первые сообщения о создании агентства, начался и парад прогнозов относительно его будущего руководителя, и многие аналитики полагали, что его возглавит член центрального штаба ОНФ Михаил СТАРШИНОВ. Этого не произошло. А о том, как политик оценивает перспективы агентства, его спросил «МК».
— Мне было бы не очень интересно работать в этом агентстве потому, что я не вполне понимаю его задачи. Межнациональные проблемы — лишь следствие пробелов в культуре, образовании, идеологии. Для того чтобы бороться с причинами, а не следствиями, требуется влиять на Министерства культуры, образования, экспозиции музеев... Будет ли такая возможность у главы агентства — большой вопрос.