«Война, как много в этом звуке для сердца русского слилось, как много в нем отозвалось», — перефразирую я знакомые всем строки.
Мне, наверное, как мало кому, известно, что такое война, убийства, террористические акты, угрозы целостности региона, страны. Мне пришлось пройти через все это, еще будучи пресс-секретарем МВД Ингушетии, и я частенько рассматриваю свои фото- и видеоматериалы тех времен. Страшно все. После нескольких покушений на меня, когда я на собственной шкуре прочувствовал все «прелести» войны, я остался инвалидом и уже много лет прохожу лечение в Германии. Эта страна поставила меня на ноги в прямом смысле этого слова. И я благодарен за это стране и ее гражданам.
Мы живем в очень интересное время с исторической точки зрения — на переломе эпох. Происходит мировой передел собственности, когда одни явно стали считать себя выше других и решили, что им дано право на мировое господство и что они имеют право быть мировыми жандармами; когда «холодная» война то там, то тут перерастает в войну «горячую», тем самым приобретая все новые возможности в освоении лишнего куска мира, мировой власти.
Одним из вытекающих факторов любой войны являются беженцы: и на Кавказе их было множество в свое время. Сегодня поток беженцев стал проблемой номер один в мире — и я вижу это все своими глазами. Германия в прямом смысле уникальная страна, которая приютила у себя сотни тысяч беженцев из Сирии сейчас, а в принципе готова принять любого беженца из любой страны, когда понимает, что этому человеку нужна помощь.
Жители Германии в основном с пониманием относились к беженцам, а многие, кто здесь живет двадцать лет (русские немцы), рассказывают, что поддержка местного населения часто выражалась деньгами и дорогими подарками, могли и машину подарить. Я написал «относились» — это не описка… именно относились, потому что те беженцы были другими в своей ментальности, ближе, что ли, понятнее… Сейчас отношение местных к беженцам с Ближнего Востока совсем другое, и это обусловлено тем, как сами беженцы себя ведут.
Немцы не любят грязь, не любят нечистоплотных людей, и одной из конфликтных точек является именно этот факт. Я не хочу сказать, что беженцы из других стран, к примеру африканских, в этом смысле идеальны. До недавнего времени понимание «грязных беженцев» как-то растворялось в толпе, их было мало и это не так было заметно и, видимо, легко поправимо. Теперь беженцы, главным образом из Сирии, видны на каждом углу. Постоянные плевки по сторонам, непонимание того, что мусор надо бросать в корзины для мусора, которые стоят повсюду, а не куда вздумается, вызывают отвращение местного населения и представителей других стран, которые здесь живут давно. Часто я вижу недовольно мотающего головой пенсионера, смотрящего на толпу «сирийцев». Сирийцами здесь считают всех, кто перебрался из Сирии, но надо понимать, что это и курды (их большинство). Разница между поведением курдов и сирийцев-арабов огромна. Приведу пример. Я захотел поддержать беженцев (сам знаю, что это такое — чужая страна, новые условия), купил много мяса, конфет, фиников, печенье, чай и прочее, разделил все по пакетам (получилось более двадцати пакетов), вышел на улицу и протянул первому встречному сирийцу.
Арабы из Сирии брали пакет с некоторой стеснительностью, кто-то отказывался, но неизменно благодарили. Курды брали пакет и просили еще, мол, они отдадут кому-то. Если я отказывал, то тут же появлялись их знакомые со словами: «Дайте мне пакет».
В крупных городах, где «гостей» очень много, возникают конфликты с местными. Почему-то беженцы считают, что им здесь все должны. Нередко можно от них услышать в качестве аргумента слова поддержки, сказанные Меркель в разное время. Логика простая: раз сказала канцлер Германии — все должны подчиниться. Формула «Раз старший сказал, значит, это закон», наверное, национальная черта.
Так долго продолжаться не может. Уверен, что конфликты в разных частях страны, о которых мы слышим, это всего лишь небольшие и редкие «пробные» вспышки — репетиции, так сказать, перед большим взрывом немецкого общества. Немцы — очень терпеливы. Терпеливы до определенного момента. А потом их прорывает. Уже раздаются обвинения в адрес Ангелы Меркель, позволившей нерасчетливо принять такое количество мигрантов, а еще нужно понимать, что под этой личиной сюда проникли и преступные элементы, готовые по приказу сверху совершить любой террористический акт. Европа, как мы видим, не готова к такому повороту. Эти возгласы и упреки становятся все громче и настойчивее. На этом фоне доверие населения к «железной леди» теряется.
Я был во многих лагерях беженцев, и надо отметить, что условия в целом для проживания отличные. И если чего-то не хватает, то проблема решается быстро и на уровне.
Переполненные переселенцами стандартные лагеря, а это в основном бывшие военные городки, получают дополнительные жилые вагончики, которые устанавливают на свободных территориях, а также за пределами, определяя места для дислокации центров на свое усмотрение. Для этих целей используют различные ангары, складские помещения, фермы… Внутри такого большого склада устанавливают прямоугольные ограждения для каждой семьи.
Чистоту в лагерях поддерживают за счет города. Для этого выделяются большие деньги. Каждый день начинается с полномасштабной уборки. Есть условия и похуже, но любое российское студенческое общежитие средней руки даже отдаленно не напоминает по уровню комфорта лагеря для переселенцев.
Как бы ни жаловались переселенцы на отсутствие средств к существованию, но обязательные атрибуты — дорогостоящий гаджет и немецкая телефонная карта — есть у каждого.
Чистота — ключевой параметр для немца. В основном работники таких лагерей, волонтеры жалуются на состояние туалетов и то, как воспринимают унитаз и писсуар беженцы из Сирии.
Один из работников сферы обслуживания лагеря поделился со мной:
«Поначалу на это невозможно было смотреть. Они не садятся на унитаз. Оказалось, для них загадка, как им пользоваться. В лагерях есть свои переводчики, которые стали приглашать сирийцев в актовые залы и в подробностях рассказывать, как пользоваться туалетом. Я видел однажды: им показывают стул и говорят, что это унитаз, белый, который стоит в кабинке туалета, сами садятся на стул, вот только штанов не спускают и в деталях показывают, что делать. Потом показывают, что надо обязательно нажать на сливной бачок. Это серьезная проблема в социуме. Есть такие, кто никогда не видел, как идет вода из крана, а уж горячая вода — так это для вообще чудо».
Понятия «Россия», «Америка», «Франция» для них враждебны. Я даже уверен, что беженцы, которые живут, к примеру, во Франции или Австрии, к этому списку врагов дописывают и Германию, а вот ту страну, что их приютила, вычеркивают из списка.
В целях самосохранения, так сказать. Практически все люто ненавидят Башара Асада, называя всеми гневными словами, лучшие из которых «кафир» (неверный) и «предатель». Кроме того, беженцы ненавидят Россию и все, что с ней связано: на днях мне пришлось в этом лично убедиться. Отношение ко мне резко изменилось, как только они узнали, что я из России. Дошло до рукоприкладства. И это несмотря на то что я мусульманин — о чем я сразу же сказал.
Вообще преступность в Германии растет. В основном это кражи и драки. С кражами понятно: они и до сирийцев были, разве что не в таких масштабах, а вот с драками поинтереснее. Наблюдаю такую тенденцию: когда они идут вдвоем или втроем — ничего вызывающего, даже как-то скромно отворачиваются, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимание. Но стоит им выйти толпой в 10–15 и более человек, они преображаются: со стороны кажется, что это митинг какой-то. Вызывающие походки и резкие манеры. Они подначивают и задевают прохожих, идут с криками, громким смехом, не свойственными местному менталитету. Девушки пытаются избегать таких встреч, переходя на другую сторону улицы или уходя вовсе, потому что «гость» непременно «случайно» заденет рукой, толкнет в спину, «одарит» насмешкой и потоком громких слов на непонятном языке. Или вдруг эта толпа здоровых мужчин перекрывает ей дорогу. От всего этого девушки начинают паниковать, чем еще больше раззадоривают.
Показывают ли правду немецкие телеканалы? Только оппозиционные. Общий информационный фон нарочито ровный и спокойный. Толерантно.
Долго ли будут терпеть местные — не знаю, но хочется надеяться на лучшее и на мудрость немцев, проверенную временем. Может быть, «ровно и спокойно» — это единственное, что сейчас может сработать?