Приводим вашему вниманию интервью с турецким писателем, исламским общественным деятелем, почетным президентом Фонда писателей и журналистов Фетхуллахом Гюленом.
Интервью провёл главный редактор газеты Zaman Экрем Думанлы, который встретился с Гюленом в Пенсильвании, где на данный момент проживает идеолог и вдохновитель движения «Хизмет».
Предисловие к интервью от Экрема Думанлы:
Автор интервью Экрем Думанлы в колонке газеты Zaman рассказал о причинах, которые натолкнули редакцию на решение провести интервью с Фетхуллахом Гюленом. «Если не считать широкого интервью британскому каналу «Би-би-си», можно сказать, что несмотря на то огромное количество оскорбительных заявлений [в адрес Гюлена], сделанных перед массами, Гюлен молчал. С одной стороны нормально, что он ничего не говорил в ответ. Потому что мягкосердечие, вежливость и воспитание Гюлена не позволяли ему реагировать на подобное словоблудие. Однако каждое оскорбительное слово разрывало сердца миллионов людей, уважающих Гюлена, и его «молчаливые крики» всё больше и больше увеличивали их переживание. Тогда мы выразили свое желание провести интервью с Гюленом. Мы объяснили это требованием «коллективного сознания». И он не отказал нам и дал это интервью», — пишет Думанлы.
Даже трудно представить, сколько за последнее время в ваш адрес было вылито лжи. Однако вы не отвечаете на эти нападки, но и не замечать их нельзя. Какова же ваша реакция на это?
Конечно, я был очень расстроен. Если честно, так и не разобрался, на каких основаниях с такой уверенностью некоторые люди делают подобные заявления. Не припомню, чтобы по отношению к мусульманину когда-либо употребляли подобные ругательства, непристойные выражения и неприличные слова, не хочу их даже повторять. Я не ожидал такого от этих людей. Не буду говорить, что они лгут. Скажу иначе: они пытаются ввести общество в заблуждение, используя неправду. Для себя нахожу утешение в том, что всегда, в любой период истории, особенно во времена смут, многих очерняли, на их честь и достоинство посягали, а те, кто даже не знал, в чем суть дела, осознанно и неосознанно становились соучастниками греха. Да кто мы такие... Во времена пророка Мухаммада (мир ему и благословение Всевышнего) были люди, которые оклеветали Аишу (жену Пророка, мир ему). Но, что ещё хуже, существовали такие неверующие, которые возводили хулу даже на Бога! В Коране неоднократно говорится об этом. Боже упаси нас от подобного! Они говорили: «Бог обзавёлся ребенком» и «Ангелы - дочери Бога». Когда подобная низкая ложь используется по отношению к Всемогущему Богу, это всегда затрагивает мои чувства. Так поступали по отношению к Богу, Пророку и к приближенным рабам Всевышнего, и если сейчас некоторые верующие то же самое делают по отношению ко мне, кытмиру (так звали собаку семи спящих отроков – пер.), то «это всё мелочи» — говорю я себе и утешаюсь этим. Каждый поступает в соответствии с особенностями собственного характера. Те, в ком заложена жестокость, мучают других. Бог не дал им клыков, как у животных, поэтому они не кусаются, что лучше для них. Пусть они продолжают нас угнетать, а мы будем просить у Всевышнего милости и прощения грехов для тех, кто обладает осторожностью и бдительностью. Будем просить, чтобы Бог спас их от ложного пути. Подвергаться клевете, сталкиваться с заговором — это всегда было нашим уделом. Со временем благоразумие и дальновидность всё это сотрут. Ни заговор, ни клевета — ничто не сможет удержаться перед дальновидностью. Ах, если бы те люди, кто втянул себя в заблуждения, попробовали осветить свой жизненный путь Кораном и Сунной (священное предание о жизни и деяниях пророка Мухаммада – пер.)!
Могут ли эти стихотворные строки, которые вы часто используете, объяснить сегодняшнюю ситуацию: «Друг неверный, мир безжалостный, пора беспокойная / Кругом беды, Нет того, с кем мог бы я разделить свои страдания, И враг силен как никогда (Физули)?»
Почти все наши друзья показали, насколько они верны нам. И несмотря на козни, среди них почти нет тех, кто оступился. Тем не менее, хотелось бы, чтобы все всегда поступали в соответствии со своими нравственными принципами. Но иногда ожидания не оправдываются до конца. Не знаю, имеем ли мы право требовать от некоторых наших старых друзей, которые уже разменяли не один десяток лет и немало повидали в своей жизни, чтобы они открыто были на стороне правды. Скажу лишь, я не ожидал, что некоторые окажутся друзьями только в «ясные» дни.
Был один человек, который говорил, что готов отдать жизнь за вашего покорного слугу. После 12 марта (военный переворот 12 марта 1971 года - ред.) нас выпустили из тюрьмы, мы начали строить общежитие в районе Бозъяка и я попросил этого человека помочь нам. Тогда он мне ответил: «Ходжам (мой учитель - уважительное обращение к духовному лицу – ред.), пожалуйста, не впутывайте меня в это!» Но в такое трудное время очень важно не позволять себе быть заносчивым. Все поступают в соответствии с особенностями своего характера. Ни на кого не стоит обижаться, ведь на том свете определится, кому будет стыдно. Мы терпим все ради этого. Мы претендуем на вечность. Если вы стремитесь к вечной жизни, не стоит сосредотачиваться на мирских заботах. Мы прощаем тех, кто ущемлял наши права. Пусть это услышит вся вселенная. Но если кто-то посягает на религию и святыни, то с них это обязательно спросится. Неожиданно с ними случится то, что перевернет всю их жизнь. Но мы не хотим и этого, потому что душа человека должна быть прекрасной, как цветок. Слова его тоже должны быть прекрасными, только тогда всё вокруг будет цвести и благоухать.
В десять раз хуже того, что пришлось пережить во времена военных переворотов
28 февраля (события 28 февраля 1998 года: очередное военное вмешательство в политическую жизнь страны, в результате которого законно избранное правительство было вынуждено уйти в отставку и распустить парламент – ред.) вы были одним из невинно осужденных. В истории трудно найти подобный пример линчевания: вас преследовали восемь лет. Группа людей, сделавшая своей целью вражду с вами, теперь утверждает, что вы поддерживали события 28 февраля. Не кажется ли вам, что вы снова переживаете то же самое?
Мы не раз испытывали подобные притеснения. Во время событий меморандума 12 марта нас обвиняли в «попытке проникнуть в государственные структуры» и посадили на шесть месяцев. 163 пункт был для мусульман подобно гильотине, пока покойный Озал (Тургут Озал – ред.) не отменил его. 12 сентября (военный переворот 1980 г. – ред.) за мной следили как за каким-то уголовником. Устраивали внезапные обыски. Преследовали наших друзей. В период переворотов и гонений для нас уже стало нормальным вести подобный образ жизни. Но то, с чем мы сталкиваемся сейчас, в десять раз хуже того, что пришлось пережить во времена военных переворотов.
Несмотря ни на что, я не буду жаловаться. В этот раз с нами таким же образом поступили гражданские люди. Это те, которых мы считали единомышленниками. Не признаваться же в том, что это во много раз больнее, будет ложью. Но и это пройдет, нам остается лишь терпеть и полагаться на Всемогущего.
28 февраля я изо всех сил старался предотвратить антиконституционные вмешательства
Кое-кто старается напомнить про вашу критику правления премьер-министра Неджметтина Эрбакана в период событий 28 февраля, утверждая при этом, что вы тогда поддержали переворот.
После того как на выборах выиграла Партия благоденствия (Refah Partisi), в вооруженных силах Турции начало наблюдаться недовольство и почти все были свидетелями этого. Тучи начали сгущаться, но буря еще не началась.
Я помню, тогда в Анкаре были мои друзья: покойный Явуз Гёкмен и Фехми-бей (Кору). Был так же Фатих-бей (Чекирге). Тогда я поделился с ними своими соображениями по этому поводу. После той беседы я столкнулся с очень несправедливой и оскорбительной реакцией на мою точку зрения. Хотя были и другие — те, кто указывал на эту опасность. Но было уже поздно. После Сусурлукского скандала (во время ДТП рядом с районом Сусурлук в 1996 году три человека попали в аварию: высокопоставленный офицер полиции, глава преступного сообщества и известный политик. Политик остался жив. Общественное мнение негативно отнеслось к загадочной связи политика, преступника и полицейского - ред.), воспользовавшись общественной реакцией, военные осуществили переворот. В доклад о Сусурлуке, который подготовило Национальное разведывательное управление (MİT), в самый последний момент добавили имя вашего покорного слуги. И даже после того, как я узнал, чьих рук это дело, я никому не стал об этом говорить, оставил информацию при себе. Потом произошли события 28 февраля. И второй пункт того документа (документ, представленный военными действующему правительству) требовал, чтобы все частные школы, аффилированные с движением «Хизмет», были переданы под контроль государства. В тот период, когда напряжение достигло максимума, также как и многие другие, я, пытаясь найти путь с наименьшими убытками для нашего народа, высказал мнение о том, что досрочные выборы могут стать решением этой проблемы. Я сказал, что было бы лучше издать закон о проведении досрочных выборов. Так говорил не только ваш покорный слуга. Коркут Озал и многие другие известные общественные деятели выступали за то же самое. И даже те, кто поддерживал правительство, разделяли это мнение, о чем писали в газетах. Если поищете доказательства в архивах, увидите, кто что сказал и написал в те дни.
Есть еще одно обстоятельство. В те дни я поделился своим видением ситуации, сложившейся в результате военного переворота, с занимавшим в ту пору пост министра труда Неджати Челиком. Есть свидетели той встречи. На переговорах присутствовали Алааттин Кая и Мелих Нурал (члены правительства Партии благоденствия - ред). Я сказал им, что планируется ликвидация правительства… Я пытался помочь избежать антидемократических действий. Неджати-бей выслушал мои опасения с большим интересом, а потом доложил обстановку покойному Эрбакану (глава правительства - ред). Но никто из них не попытался предотвратить негативный исход.
Изложил свое видение событий я и госпоже Тансу Чиллер, предупредив, какие опасности могут ожидать нашу страну. Госпожа Тансу сказала мне: «Ходжам, давайте будем сдержаннее», — и меня это очень расстроило. Я не стал вдаваться в подробности. Поняв, что я не могу достучаться, я хотел сделать хоть что-нибудь, лишь бы помочь предотвратить вмешательство в демократические процессы, подобное тому, что сегодня происходит в соседних странах. (Ближний Восток - ред.).
Досрочные выборы могли бы разрушить планы заговорщиков
Я не имею права говорить кому-либо «вы не справились». Думаю, люди согласятся, что я отношусь с большим уважением ко всем, особенно к тем, кто представляет народ. В тот день я привел в пример поступки Абу Бакра (ближайший сподвижник пророка Мухаммада, один из праведных халифов – ред.) и Умара ибн Абдул-Азиза (правитель мусульман в VIII веке – ред.), для того чтобы объяснить, что уход администрации не нужно рассматривать как слабость. Если такой шаг предотвратит худшее развитие событий, подобное перевороту 27 мая (военный переворот в 1960 году, после которого был повешен премьер-министр Турции Аднан Мендерес – ред.) и 12 сентября (военный переворот 1980 года, в результате которого было свергнуто правительство и переписана конституция страны – ред.), тогда лучше его предпринять. Потому что после «Меморандума 27 апреля» (в 2007 году глава Генштаба Турции опубликовал заявление на официальном сайте Генштаба с призывами к политическим лидерам страны «соответствовать принципам Ататюрка в делах, а не на словах». Это заявление было расценено как предупреждение правительству Эрдогана и сигнал к возможному военному перевороту – ред.) правительство ПСР (правящая Партия справедливости и развития – ред.) преодолело кризис, в течение недели приняв решение о досрочных выборах. Правительство, которое хотели свергнуть теми же методами, что и 28 февраля, повернулось лицом к народу и провело досрочные выборы. Этот поступок свел на нет задуманное путчистами. Именно об этом я и говорил, когда призывал принять закон и пойти на досрочные выборы.
Я думаю, что вам будет полезно знать следующее: если хорошо присмотреться к докладу о случившемся в Сусурлук и документу, подготовленному 28 февраля, то мы увидим, что одной из главных целей хунты было движение «Хизмет». Их намерения осуществились, и доказательство этому те трудности, которые нам пришлось преодолеть. Утверждать обратное было бы явной ложью.
Чтобы выйти сухим из воды, вся вина перекладывается на движение «Хизмет»
Постоянные утверждения о том, что движение «Хизмет» пытается захватить футбольный клуб «Фенербахче», вы всегда воспринимали как очень странные и даже говорили, что вам трудно понять их смысл. Как вы относитесь к этим нападкам сейчас, в свете последних новостей?
«Фенербахче» — важный для нас клуб. Насколько я понимаю, его руководство, зрители и болельщики очень сплочены. Этому можно позавидовать. Кому-то это может не нравиться? Когда «Галатасарай» одерживал в Европе победу за победой, я радовался и гордился ими. Хотелось бы, чтобы и «Бешикташ», и «Трабзонспор», и другие наши команды достигали новых успехов. Чтобы весь мир говорил о них. Если смотреть с этой точки зрения, желание завладеть «Фенербахче» или «Галатасараем» можно объяснить лишь политическими амбициями. Видимо, есть какое-то удобное негласное правило: в моменты, когда что-то нужно разъяснить народу и при этом выйти сухим из воды, вся вина перекладывается на движение «Хизмет». Но все уже давно поняли, что это клевета.
Мы стали свидетелями массовых освобождений обвиняемых, в частности по делу «Эргенекона», за которыми внимательно следит общество. Каково ваше мнение по этому вопросу?
Мы будем на стороне того, чего требует закон и порядок и что прописано в конституции и законодательных актах. Слово «заговор» было всего лишь интригой. Они попытались списать собственные действия на счет движения «Хизмет». Созвали парламент, чтобы принять закон для одного человека. Могли бы проявить подобную учтивость в отношении и этих людей. Одно дело освобождение, другое — судебный процесс. Судебные разбирательства продолжаются. Необходимо с уважением относиться к решениям суда. Мы все время были на стороне права, на стороне универсальных ценностей. И дальше будем оставаться на той же стороне. Даже в самые тяжелые моменты, когда мы подвергаемся нападкам, необходимо уважительно относиться к закону.