Все внимание мирового сообщества на данный момент сконцентрировано на турецкой лире. Её спад стал стремительным – в этом году турецкая национальная валюта уже потеряла более 40% своей стоимости по отношению к доллару США. Для Турции, полагающейся в большей степени на приток иностранных кредитов, данный факт создаёт огромные риски.
Большой долг в сочетании с ожесточёнными политически мотивированными нападками на турецкую экономику со стороны правительства США подтолкнули Турцию к краю пропасти, считает журналист Виджей Прашад. «Может ли спад в Турции перекинуться на Европу, а затем и на другие страны со средним уровнем дохода? Является ли это предвестником нового глобального финансового кризиса, который станет гораздо более опасным, чем кризис 2007-08 годов?» – задаётся он вопросами.
В таких странах, как Турция, частные компании в последнее время начали получать больше кредитов в долларах от международных финансовых учреждений для финансирования своей деятельности и даже спекулятивных инвестиций. В эти страны устремился поток долларов. Иностранные спекулянты использовали эти деньги для инвестиций в свои местные валюты (в том числе, в ценные бумаги государственного сектора, выраженные в лире в Турции), отмечает автор.
Он напоминает, что финансовые кризисы не новы для Турции: в апреле 1994 года и феврале 2001 года эта страна уже сталкивалась с подобными явлениями. В обоих случаях Турция потеряла значительную часть своего ВВП и валютных резервов по мере роста процентных ставок (в 1994 году овернайт процентные ставки выросли с 75% до 700%, тогда как в 2001 году они взлетели с 40% до 4 тыс. %).
Восстановление осуществлялось различными способами, а именно с помощью программы Международного валютного фонда (МВФ)«Переход к сильной экономике». Программа МВФ, по словам журналиста, подтолкнула Турцию к «либерализации капиталовложений», когда банкам было предложено заимствовать в долларах на международных рынках капитала и предоставлять кредиты отечественным инвесторам в лирах.
Вся экономика страны была реструктуризирована таким образом, чтобы полагаться на более низкую заработную плату для поощрения экспорта и притока краткосрочного капитала, подчёркивает Прашад. Поскольку этот неустойчивый поток краткосрочного капитала устремился в Турцию, нынешнее правительство Партии справедливости и развития (ПСР) использовало его для финансирования расточительных, непродуктивных проектов.
У Турции попросту не было возможности экспортировать достаточно для финансирования своего значительного внешнего долга, отмечает журналист. По мнению автора, огромные дефициты счёта текущих операций стали уязвимы перед оттоком краткосрочного иностранного капитала, который ещё называют «горячими деньгами».
Надо сказать, что в 2011 году вся ситуация казалось была под контролем. Турция была на пороге вступления в Европейский Союз, отношения с США были на высоком уровне, и анатолийские бизнесмены вышли на зарубежные рынки, начиная от Ливана и Сирии в Персидском заливе до Северной Африки. Именно в тот момент война в Сирии принесла хаос в политическую ситуацию. Экспорт в арабский мир снизился, кризис с беженцами оказал давление на Турцию, а о политической стабильности можно было забыть после того как турецкое правительство начало новую войну с курдами.
Амбиции Турции в Сирии исчерпали себя, а правительство ПСР попыталось принести стабильность, беспощадно подавляя любые проявления инакомыслия в стране, указывает Прашад. Покровительство и трайбализм, процветающие в политике, привели к тому, что у власти оказались некомпетентные специалисты. Именно всё это и стало причиной стресса для турецкой экономики.
«А потом появился Дональд Трамп. Тарифная политика Соединённых Штатов, особенно в отношении экспорта турецкой стали и алюминия, привела в ужас банкиров, предоставивших деньги Турции. Более высокие процентные ставки в США способствовали оттоку средств из таких стран со средним уровнем дохода, как Турция, направив их назад в США с "образцовой" национальной валютой – долларом», – пишет автор.
Всё это нанесло мощный удар по лире, добавляет Прашад. А тот факт, что Вашингтон и Анкара находятся на пике политической борьбы в связи с заключённым американским пастором, находящимся в тюрьме в Турции, и турецким проповедником, проживающим в США, подлил масла в огонь. После попытки государственного переворота, предпринятой в Турции в 2016 году, между двумя странами возникла напряжённость. Сейчас администрация США дала понять, что для урегулирования разногласий будет недостаточно даже освобождения пастора, обращает внимание журналист.
Преимуществом Трампа, по мнению автора, является то, что именно европейские банки – французский BNP Paribas, итальянский UniCredit и испанский BBVA – находятся в наибольшей зависимости от лиры. Европейский центральный банк (ЕЦБ) уже выразил свою обеспокоенность, несмотря на то, что по словам этих банков, они готовы к наихудшему развитию событий.
Надо сказать, что суммы, о которых идёт речь, не маленькие. Турецкие заёмщики должны испанским банкам более 82 млрд долларов, французским банкам – 38,4 млрд долларов, в то время как задолженность итальянским кредиторам составляет 17 млрд долларов. Долг частного сектора Турции также довольно существенен – в течение года на погашение процентов по задолженности придётся выплатить 220 млрд долларов.
Неспособность произвести эти платежи, а также продолжающееся падение лиры может привести к кризису в Европе, который затем окажет влияние на мировые финансовые рынки. Ситуация в Турции, аналогичная обвалу рынка недвижимости в США в 2007 году, может обернуться крупномасштабным кризисом, заключает Прашад.