Турция накопила несколько военных объектов вокруг Красного моря, Средиземного моря и Персидского залива, которые увеличивают региональную проекцию власти страны.
Об этом пишет для AIES сотрудник Еврейского университета Иерусалима Михаэль Танчем, сравнив турецкие базы со стратегией Китая «Нить жемчуга» в Индийском океане.
Поскольку Турция уже находится в конфликте с арабскими государствами, во главе с Саудовской Аравией и Египтом, усиление стратегических сил страны в Красном море и Восточном Средиземноморье приведёт к нестабильности, с шансами на то, что локализованные споры перерастут в «более широкое региональное столкновение», указывает Танчем.
Союз Турции с Катаром имеет фундаментальное значение в этой стратегии, так как военная база с 3 тыс. войск, открытая в государстве Персидского залива в 2016 году, установила модель турецкой рабочей силы, поддерживаемой катарским достатком, которое было использовано в последующей экспансии, отмечает автор.
Он добавляет, что затем появились базы недалеко от сомалийской столицы Могадишо, которая вмещает около 10 тыс. сомалийских войск, а также разместит «активы для собственных военно-морских, воздушных и наземных сил».
По слова Танчема, эта база является лишь одним из последних шагов в рамках партнёрства с Сомали, продолжающегося почти десять лет, и включает пакеты помощи на сумму в сотни миллионов долларов. База даёт Турции плацдарм на Африканском Роге в пределах досягаемости Аденского залива, критической точки, ведущей к Красному морю, и ставит союз Катар-Турция в оппозиции к Саудовской Аравии, Египту и Объединённым Арабским Эмиратам на новом фронте.
В том же году, когда была открыта сомалийская база Турции, президент Реджеп Тайип Эрдоган предпринял шаги, чтобы закрепиться на Красном море посредством соглашения с Суданом, чей бывший диктатор Омар аль-Башир подписал соглашение, позволяющее Турции восстановить заброшенный портовый остров в городе Суакин, подчёркивает аналитик.
Свержение Башира в этом году вызвало сомнения в том, что турецким военно-морским силам будет разрешено использовать порт в качестве базы, а Саудовская Аравия и ОАЭ оказывают давление на новую администрацию, чтобы способствовать этому. Однако если они преуспеют, это будет не более чем временная неудача для Турции, учитывая импульс, стоящий за её стремлением расширить своё влияние, пишет Танчем.
Кипр, где Турция сохраняет присутствие 30 тыс. войск в отколовшемся турецко-кипрском государстве на севере острова, является самой важной жемчужиной на струне Анкары, указывает эксперт.
Он обращает внимание, что в последние месяцы здесь наблюдается самая высокая нестабильность, поскольку Турция по-прежнему выступает против усилий кипрско-греческой администрации по освоению подводных углеводородных ресурсов вокруг острова, одновременно предпринимая попытки бурить эти ресурсы самостоятельно.
Турция уже способна опираться на свои региональные базы, чтобы обеспечить «широкий спектр ответов на вызовы», порождаемые её региональными соперниками, отмечает Танхум. Завершение строительства нового лёгкого авианосца Турции TGC Anadolu в 2021 году ещё больше увеличит её мощность, добавляет он.
«До тех пор, пока не будет достигнуто новое равновесие в архитектуре морской безопасности, коридор Восточное Средиземноморье – Красное море будет всё более неустойчивым», — заключает автор.