С самого начала своего существования Турция испытывает кризис идентичности. Вопрос «Кто мы?» никогда не занимал умы интеллигенции и не воспринимался обществом.
Турцецкая идентичность — это проект социальной инженерии с ароматом турецкой этничности, суннитского ислама, западного образа жизни, точного следования идеям светскости, восточного взгляда на поддержание моральных ценностей, добавьте немного теории заговора и много военной риторики, выборочное прочтение истории, чуть-чуть шовинизма и исключительное отношение к Западу. Возможно, из-за несовместимости некоторых ингредиентов порождённая социальной инженерией турецкая идентичность — испорченный продукт, который приносит одну беду за другой.
Возможно, это испорченный продукт государства, которое с момента своего образования тратило энергию, время и деньги на защиту идентичности, разработанной для того, чтобы быть несущей колонной государственной целостности. Таким образом, вопрос идентичности является в Турции вопросом национальной безопасности.
Другая причина, по которой государство считает турецкую идентичность предметом национальной безопасности, заключается в том, что её задача — служить своего рода клеем, держащим «нацию» вместе. Следовательно, любая угроза этой идентичности считается не только нападением на главные ценности государства, но и на национальное единство.
Для государства-нации было бы логичным создать идентичность, которая объединяет людей и хранит в неприкосновенности государство и общество. Но в Турции, несмотря на государственные проекты, пропаганду и акцент на светскость и «турецкость», как на два образующих национальную идентичность принципа, этот проект никогда не был клеем, удерживающим вместе общество и государство. Государство чётко определило национальную идентичность: «современная, западная, светская и турецкая». Ради создания общей идентичности государство время от времени использовало логичные и не очень аргументы, чтобы восхвалить турецкость. Один из основных слогонов этого процесса по созданию идентичности — известное выражение Ататюрка: «Счастлив тот, кто может назвать себя турком». Турецкая идентичность даже защищена законом, который запрещает оскорбления «турецкости». Не знаю, есть ли закон, защищающий от оскорблений идентичность американскую.
Со времени образования государства перед турецкой идентичностью стояли как минимум две серьёзные угрозы: курдская идентичность и исламская идентичность. Государство испробовало различные возможности и механизмы, чтобы попытаться интегрировать курдов в остальное общество и позволить им ассимилироваться. Для этого государственные элиты используют метод кнута и пряника. Сначала они игнорировали оскорбляемую и унижаемую курдскую идентичность. А в 1980-х годах, турецкое государство приступило к нападению на угрозы турецкой идентичности; слоган «Счастлив тот, кто может назвать себя турком» крупными буквами был нарисован и размещён в горах курдского региона, так что его было видно с расстояния во много километров.
Курды противились государственной политике и часто не из-за сознательного желания защитить свою идентичность, а из-за жёсткой политики, запрещавшей им жить обычным укладом, в том числе иметь рассредоточенную по всему региону власть в лице клановых лидеров. Когда государство осознало, что одним лишь кнутом не обойтись, они предложили пряники всем, кто согласился работать на государство. В результате мы видим в регионе уникальную форму гражданства: «наёмные граждане», которые принимают сторону государства до тех пор, пока оно обеспечивает их экономическими или политическими выгодами.
Исламистский вызов турецкой идентичности, определённой государством, существует из-за его агрессивной секуляристской политики, которая ограничивает обычных мусульман даже в повседневных делах. Например, женщины с покрытой головой не могут входить в университеты. Военные и разведывательные службы постоянно пресекают общественные или политические акции, планируемые исламистскими группами. Государственные институты безопасности сформировали отделы «психологической войны» направить мысли общества против и курдов, и исламистских организаций, в том числе, правящего правительства. Несмотря на широкую поддержку, умеренные исламисты, у которых нет никаких проблем с демократией, светскостью и турецкой идентичностью, никогда не могли считать себя хозяевами и свободными гражданами этой страны.
По иронии, религиозные и этнические меньшинства также не считают, что они хозяева или свободные граждане этой страны. Таким образом, кризис идентичности в Турции касается не взаимоотношений различных сегментов общества, а государства и общества в самом широком смысле. Причина этому — мнение государства о себе как о высшей власти, которая может навязывать обществу всё, что захочет навязать. Пока государство не поменяет своё отношение, а оно хочет оставить всё как есть, споры о том, кто и каким образом может определять национальную идентичность, будут продолжаться.