Напряжение между Германией и Турцией выходит на тревожный уровень. Кризис усилился после того, как Германия отреагировала на арест гражданина ФРГ вместе с турецкими членами НПО, обвиняемых в заговоре против Турции.
Турецкое правительство возмущается тем, что Германия защищает «курдских и гюленистских террористов», ведущих борьбу с Турцией. Фактически, серьёзный разрыв с Германией достиг такого уровня после вывода немецких солдат из военной базы Инджирлик в южной провинции Адана ещё до последнего инцидента.
Взаимные обвинения могут быть оправданы с разных точек зрения в соответствующих странах, но правда в том, что обе страны были серьёзно разочарованы в друг друге в течение некоторого времени. Хуже всего то, что это не только проблема между Турцией и Германией, но и неотъемлемая часть увеличивающегося разрыва между Турцией и её западными союзниками.
Исламисты и консерваторы Турции всегда считали, что республиканское правление является своего рода западным заговором, целью которого является сокращение связей Турции с её исламским прошлым и силой.
Тем не менее, внешнеполитические сдвиги Турции являются продолжением внутренних политических проблем и противоречий. Это, в первую очередь, курдский вопрос и борьба с гюленистами - эти темы оказали значительное влияние на недавнее восприятие турецким правительством того, кто является их другом или врагом в международных отношениях. Президент Реджеп Тайип Эрдоган и его партия расценивают нежелание западных правительств действовать против их врагов как прямой заговор против Турции, поскольку в новой Турции больше нет разницы между президентом как политиком и Турцией как многоликой страной. Даже оппозиционные партии воспринимаются как враги страны, когда они выступают против президента. Дело обстоит так, поскольку президент понимается как единственный спаситель страны и народа, и даже не только как спаситель турецкой нации, но и всех мусульманских народов против любых угроз и врагов.
Президент и его партия твердо убеждены в том, что западная политика не формируется тривиальными национальными, экономическими и политическими интересами, но мотивирована грандиозным планом против Турции, поскольку она стала последним бастионом мусульманской власти под руководством Эрдогана. Поэтому разговоры о правах человека, критике отсутствия свобод не только совершенно неубедительны, но и подтверждают скоординированную атаку против Турции.
Тем не менее, именно сочетание исторических и интеллектуальных корней турецкого исламизма и текущих политических событий формируют внешнюю политику правителей новой Турции. Если националистический акцент турецкого исламизма был одним из факторов, препятствовавших решению курдской проблемы, то демонстративная поддержка западом Отрядов народной самообороны (YPG) в северной Сирии в свою очередь вызывает скептицизм правящей партии.
Даже если тот факт, что гюленистский переворот используется в качестве предлога для борьбы с оппозицией и приводит к тому, что западные союзники Турции не хотят поддерживать борьбу с гюленистами, то чрезмерный западный скептицизм усиливает антизападную реакцию, проявляемую правящей партией.
Президент и его партия твердо убеждены в том, что западная политика мотивирована грандиозным планом против Турции, поскольку она стала последним бастионом мусульманской власти под руководством Эрдогана.
Наконец, виновато в сложившейся ситуации и исламистское толкование истории создания и модернизации светско-западнической республики, которая формирует восприятие Запада как вечного врага ислама. Исламисты и консерваторы Турции всегда считали, что республиканское правление является своего рода западным заговором, целью которого является сокращение связей Турции с её исламским прошлым и силой. Теперь новая Турция строится на основе идеи освобождения Турции от кандалов западного секуляризма. С этой точки зрения, речь идёт не просто о внешней политике и международных отношениях, а об отказе Запада признать новое самоопределение Турции.