Турция внесла свой вклад в важнейший элемент многоплановой долгосрочной стратегии России по сохранению лидирующих позиций на рынке газа в Европе. Эта стратегия осуществляется на трех фронтах: на Украине, в Балтийском море и с помощью дальнейшего расширения «Турецкого потока» в Южную и Центральную Европу.
Об этом пишет Carnegie Europe в статье Russia’s Gas Strategy Gets Help From Turkey («Российская газовая стратегия получает помощь Турции»), которую перевело Федеральное агентство новостей.
19 ноября президент России Владимир Путин и президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган провели в Стамбуле церемонию, посвященную завершению первого подводного участка газопровода «Турецкий поток», соединяющего Россию с европейскими берегами Турции. Проект является ярким примером стратегии Москвы по укреплению своих позиций на газовом рынке Европы и снижению зависимости от украинского транзитного коридора. Для Анкары проект стал символом независимости Турции в принятии решений и роли страны в регионе в целом. Кроме того, «Турецкий поток» знаменует собой расцвет дружбы между Турцией и Россией.
Таким образом, Турция внесла свой вклад в важнейший элемент многоплановой долгосрочной стратегии России по сохранению лидирующих позиций на рынке газа в Европе. Эта стратегия осуществляется на трех фронтах: на Украине, в Балтийском море и с помощью дальнейшего расширения «Турецкого потока» в Южную и Центральную Европу (в Болгарию, Сербию, Венгрию, Словакию, Грецию и Италию). Стоит отметить, что «Турецкий поток» не входит в планы Энергетического союза ЕС, так как не способствует диверсификации поставок, а наоборот — скорее усиливает роль России как в Турции, так и в ЕС.
Для Украины обширный газопровод, доставляющий российский газ в Западную Европу, остается жизненно важным ресурсом. Сокращение его использования приведет к огромным потерям транзитных сборов, которые получают киевские власти.
При этом российская стратегия по газу не ограничивается европейским континентом, а простирается гораздо дальше — в регион Восточного Средиземноморья. Пример тому — Египет.
После масштабных открытий на месторождении «Зохр» в Египте в 2016 году Россия приобрела у итальянской энергетической группы ENI 30-процентную долю (с согласия итальянского правительства, с которым у Москвы складываются хорошие отношения). Официальной причиной продажи назвали необходимость для ENI понизить риск своего египетского проекта.
Аналогичным образом внимание России привлекли открытия шельфовых месторождений газа в ливанских водах. Хотя в бурении у берегов Ливана в основном участвуют французская TOTAL и итальянская ENI, каждая из которых имеет 40-процентную долю, российский НОВАТЭК приобрел 20 процентов.
В Ираке, в Курдистанском регионе, Россия тоже участвует в ряде сделок, хотя в отдаленном будущем сам экспорт придется осуществлять через турецкую территорию или, возможно, даже через Сирию.
Увеличение спроса на газ в Европе идет на пользу России. По данным Оксфордского института энергетических исследований, спрос на газ в Европе (в том числе в Турции и восточноевропейских странах, за исключением Сербии) рос три года подряд — в 2015, 2016 и 2017 годах — и достиг уровня в 548 млрд кубометров. Этому способствовали экономическое восстановление, последствия изменения климата, а также расширение использования газа в электроэнергетике. Тенденция, похоже, сохраняется и в 2018 году.
По данным финского Института международных отношений, Россия воспользовалась сразу несколькими факторами: восстановлением экономики и сокращением производства газа в ЕС, снижением российских отпускных цен и отсутствием большого количества конкурентов по сжиженному природному газу (СПГ) на европейском рынке.
Кроме того, многие существующие споры между ЕС и Россией недавно разрешились, что свидетельствует о том, что коммерческие интересы обеих сторон превалируют, несмотря на неблагоприятный политический климат.
Так что у России есть все условия для сохранения доминирующей позиции в поставках газа в ЕС, хотя все еще может измениться, учитывая быстрое развитие экспорта СПГ в Европу из других источников. В 2017 году импорт СПГ составил всего 14 процентов от общего объема импорта газа за пределами ЕС, при этом основные поставки шли из Катара (41 процент), Нигерии (19 процентов) и Алжира (17 процентов).
В этом более широком контексте «Турецкий поток» — с проектной мощностью 31,5 млрд кубометров в год, из которых 15,75 млрд кубометров пойдет в Европу, — является относительно небольшим звеном более широкой цепочки поставок газа в ЕС. По сути, он будет составлять чуть более 6 процентов всего импорта ЕС, если судить по показателям 2017 года.
Тем не менее для Москвы этот трубопровод является значительным дополнением к ее возможностям экспортировать газ в Европу (и в Турцию в том числе). Когда вторая фаза «Турецкого потока» будет завершена и введена в эксплуатацию, она обеспечит от 16 до 19 процентов российских поставок в ЕС и Турцию (при условии, что все остальные факторы останутся неизменными).
Таким образом, церемония 19 ноября в Стамбуле ознаменовала успех России в более широком западноевропейском контексте, и этого успеха удалось достичь во многом благодаря Турции. В свете недавней сделки по С-400 становится очевидно, насколько эффективно Москва использует относительную дипломатическую изоляцию Анкары в своих интересах. Для Анкары это был еще один способ сказать миру: Турция важна.