Выборы в июне 2018 года ознаменовали начало новой эры в административной структуре Турции: страна по завершении голосования переходит на исполнительную президентскую систему.
Однако президент Реджеп Тайип Эрдоган и его правительство подвергаются критике со стороны мирового сообщества за расхождения во внешней политике с западными союзниками и за то, что они «сделали шаг назад от демократических завоеваний», пишет главный редактор Hürriyet Мурат Йеткин.
Как и на предыдущих выборах, Эрдоган в своей первой речи в качестве переизбранного президента сказал, что он хочет оставить позади расколы в обществе, и пообещал народу «лучшую демократию». Йеткин на основе произошедшего делает следующие выводы о состоявшихся в воскресенье президентских и парламентских выборах в Турции.
Тактика Эрдогана в общении с Девлетом Бахчели (лидером Партии национального движения, ПНД - ред.) оказалась успешной. Выборы 24 июня доказали, что без ПНД Эрдоган не смог быть переизбран, а правящая Партия справедливости и развития (ПСР) могла бы потерять своё большинство в парламенте, подчёркивает журналист.
ПСР придётся теперь работать с ПНД в качестве коалиционного партнёра в парламенте. В качестве альтернативы, если Эрдоган захочет расстаться с ПНД, он должен будет привлечь необходимое количество депутатов от других партий или вступить в союз с другим движением, чтобы получить 300 мест в 600-местном парламенте Турции.
Бахчели доказал Мераль Акшенер и другим, что ПНД ещё «политически жива». Устойчивость этой партии, по словам Йеткина, - один из сюрпризов прошедших выборов. ПНД, по результатам голосования, также стала ключевым игроком в парламенте.
Тактика лидера Народно-республиканской партии (НРП) Кемаля Кылычдароглу, который «одолжил» 15 депутатов НРП «Хорошей партии» Мераль Акшенер, чтобы помочь ей баллотироваться в качестве кандидата в президенты, а затем создал союз с её партией, не принесла успеха НРП. Акшенер привлекла голоса от НРП, но не получила большой поддержки от избирателей ПСР, и её надежды на переход к ней сторонников ПНД также не увенчались успехом. Йеткин утверждает, что многообещающий лидер «Хорошей партии» потерпела неудачу, однако её партия всё же получила места в парламенте, и главным образом это произошло благодаря альянсу с НРП.
С другой стороны, тактика Кылычдароглу показать своего соперника внутри партии Мухаррема Индже как кандидата в президенты оказалась относительно успешной. Индже продемонстрировал, что с его харизмой и популярностью у него есть возможность повысить потенциал рейтинга НРП с 25% до 30%, отмечает журналист.
Тем не менее НРП получила примерно на 7% меньше, чем её кандидат в президенты. Политическое движение, по-видимому, потеряло голоса не только из-за «Хорошей партии», но и из-за прокурдской Демократической партии народов (ДПН). Йеткин замечает, что это случилось не потому, что избиратели ДПН политически поддерживают НРП, а потому, что сами члены НРП хотели, чтобы ДПН превысила порог в 10% и вошла в парламент, тем самым сократив места ПСР в национальном собрании.
ДПН, констатирует автор, вернулась в парламент благодаря отданным ей социал-демократическим и либеральным голосам, и теперь, может быть, для этой партии настало время, чтобы провести чёткую грань между собой и запрещённой Рабочей партией Курдистана (РПК).