Чтобы понять внутреннюю политику Турции, необходимо взглянуть на спектр планов, простирающихся от Османской империи до наших дней.
Чрезвычайно динамичная внутренняя политика Турции проистекает из бурного падения её предшественницы, Османской империи. Турецкий историк Ильбер Ортайлы назвал XIX век самым длинным веком Османской империи. Несмотря на то, что падение османов было многомерным вопросом, государственные бюрократы полностью осознавали серьёзность ситуации из-за последовательных поражений османской армии.
Назад к османам
Таким образом, политическая и интеллектуальная элита Османской империи XIX века сосредоточила свою энергию на священной цели — спасении империи. По мере появления новых идейных движений государственная элита разделилась между собой в выборе лучшего лекарства от падения империи. Западничество, исламизм и турецкий национализм были тремя основными идейными движениями, преобладавшими в османской элите.
С первой по вторую конституционные эпохи политическая власть в Османской империи колебалась между султанатом и бюрократией, известной как Возвышенная Порта. Когда Османская империя в конце концов распалась, на обломках империи была основана новая республика, унаследовавшая почти все политические и идеологические споры XIX века. Несмотря на долгожданный переход к многопартийной системе в 1950 году, обещавший разрешить эти противоречия с помощью гражданской политики, в 1960 году была основана система военной опеки, которая прервала курс демократической политики посредством последовательных государственных переворотов.
Одним из величайших достижений Партии справедливости и развития (ПСР), которая пришла к власти в 2002 году, стала отмена давней военной опеки. Поскольку гражданские политики начали доминировать в процессе принятия решений, всеобщие и местные выборы стали центром турецкой политики.
Новая эра, новые партии
С момента прихода к власти ПСР значительных изменений в политическом спектре не произошло. За два десятилетия её политической власти процент голосов партии составлял около 40%, в то время как у основной оппозиционной Народно-республиканской партии (НРП) оставалось около 24%. Единственное существенное изменение в политическом спектре — это появление более светской националистической политической «Хорошей партии» из кадров Партии националистического движения (ПНД).
Принимая во внимание Демократическую партию народов (ДПН), поддерживающую РПК, процент голосов каждой из этих трёх националистических политических партий составляет около 10%. По мере стабилизации турецкой политики оппозиционные партии начали использовать самые жёсткие политические дискурсы. Однако их жеёткая политическая риторика отталкивает электорат среднего класса в крупных городах, который ожидает более осторожной политической позиции от всех политических партий.
Несмотря на то, что резкая критика оппозиционных партий вызвала колебания среди лидеров общественного мнения ПСР, президента Реджепа Тайипа Эрдогана по-прежнему поддерживает значительная часть турецкого электората. Из-за непоколебимой популярности президента Эрдогана оппозиционные партии стремятся заключить новые союзы с небольшими политическими партиями.
Поскольку большинство турецкого электората продолжает поддерживать Эрдогана как политического лидера Турции, ПСР должна начать концентрироваться на процессе своей институционализации в предстоящее десятилетие.