Кто будет вести более жёсткую сделку с Западом? Чтобы найти ответ, нужно окинуть взглядом недавнюю историю турецкой политики.
При сменявших друг друга правительствах Партии справедливости и развития (ПСР) три элемента оказывали постоянное влияние на политическую сферу Турции.
Очевидно, что экономика, неопределившиеся избиратели, молодёжь, система управления, беженцы и закрытие дела против Демократической партии народов (ДПН) будут играть большую роль в гонке 2023 года. Тем не менее, эти вопросы также будут проанализированы со ссылкой на те же три элемента:
1. Только избранные лидеры могут определять будущее нации.
2. Стремление Турции стать заметным игроком на международной арене.
3. Меняющийся характер отношений Турции с Западом.
Вызов демократии
Для турецкой демократии было серьёзным испытанием одержать верх над внутренними и внешними опекунскими режимами, поскольку воля нации, наконец, была отражена на политической арене. Политическая карьера президента Реджепа Тайипа Эрдогана, охватывающая почти четыре десятилетия, служит кратким изложением этого процесса.
Эта борьба с заговорщиками, теневыми государствами и «инструментами» великих держав необратимо трансформировала турецкую политику. В будущем могут быть попытки установить внутреннюю и внешнюю опеку, но они не продлятся долго из-за приверженности турецкого народа своей независимости.
«Народный альянс» использует фразу «родная и национальная позиция» для описания освобождения политической арены от опеки. Народно-республиканская партия (НРП) пытается противопоставить эту фразу ссылкам на Кува-йи Миллие, или Национальные силы во время войны за независимость.
Однако представляется маловероятным, чтобы это движение подкрепило этот язык конкретным содержанием, поскольку оно подверглось своего рода «преднамеренному затмению» идентичности и идеологии под руководством председателя НРП Кемаля Кылычдароглу. В частности, главная оппозиционная партия предпочитает молчать о национальной безопасности и внешней политике, не прекращая при этом свою зависимость от ДПН во внутренних делах.
Внешняя политика
Тем не менее, пребывание Эрдогана на посту президента наложило свой окончательный отпечаток на внешнюю политику, поскольку Турция научилась управлять кризисами и дипломатии. За этот период страна накопила достаточно опыта, чтобы сравнить обещания, данные США и Европейским Союзом — их «союзниками» – и их фактический политический выбор.
Президент Турции работал с четырьмя президентами США и бесчисленным количеством европейских лидеров, превращая Турцию в эффективного и амбициозного игрока на международной арене. Тем самым Эрдоган доказал свою способность и готовность рисковать напряжённостью в отношениях с великими державами, заниматься опасными вопросами и при этом быть достаточно гибким, чтобы начать всё сначала, когда это необходимо, – и всё это ради национальных интересов Турции.
Такой подход к политике даёт представление о действиях Турции в Сирии, Ираке, Ливии, Восточном Средиземноморье, Нагорном Карабахе, Сомали и Афганистане. Между прочим, претензии Турции к управлению не имеют ничего общего с ностальгией по империи или стремлением к гегемонии.
Это просто неизбежный способ борьбы с угрозами в нашем районе. Нейтральная позиция по Ливии привела бы к тому, что она оказалась бы в ловушке в заливе Анталии. Не будучи частью уравнения в Афганистане, Турция не смогла бы ответить на проблемы после вывода войск США, начиная с потоков беженцев, вытекающих из страны.
Пересмотр позиции
В тот же период Турция постепенно дистанцировалась от традиционного понимания своего «союза» с США и ЕС, что, вероятно, создало конфликт между национальными интересами Турции и политическим выбором этих партнёров в отношении Сирии, РПК, террористического движения Фетхуллаха Гюлена, беженцев и других вопросов безопасности.
Другими словами, они намеревались относиться к Турции как к чему угодно, но не как к «послушному и пассивному» союзнику – поскольку стремление Турции к управлению ставило под угрозу их корыстные интересы. По правде говоря, мир стал свидетелем сочетания конкуренции и сотрудничества между великими державами.
Именно поэтому Турции суждено в обозримом будущем заключить «жёсткую сделку» с западными правительствами. Отсюда и отношение Запада к Эрдогану как к жёсткому противнику, с которым диалог невозможен.
Ещё одно: оппозиционные СМИ в Турции неоднократно заявляли о неминуемой кончине Эрдогана после восстания в парке Гези в 2013 году. Они могут продолжать распространять свои пророчества под видом анализа, которые оказались ошибочными после каждого кризиса или выборов.
Однако все западные демократии, включая США, относятся к средствам массовой информации, получающим иностранные деньги, как к «СМИ, финансируемым из-за рубежа». В конце концов, деньги, которые они тратят на постоянную критику правительства, не делают их «независимыми и беспристрастными». Это только помогает им помогать иностранным правительствам в достижении их собственных политических целей.