Турция буквально «сжигает» свои резервы долларов и евро, чтобы поддержать лиру, но пандемия коронавируса делает эту политику неустойчивой и подталкивает страну к полномасштабному кризису, сообщает The Wall Street Journal.
Турецкая лира упала до небывалого минимума на прошлой неделе, что побудило банковский регулятор запретить Citigroup, UBS и BNP Paribas торговать этой валютой, указывает издание.
Но платёжный баланс Турции по-прежнему выглядит шатким, особенно после того, как её основные экспортные рынки в Европе сильно пострадали от частичной блокировки населения из-за введённого комендантского часа. Турция уже находилась в неустойчивом финансовом положении до начала кризиса COVID-19, не сумев сократить огромный объём долга в иностранной валюте и привлечь необходимые для его финансирования инвестиции, пишет The Wall Street Journal.
Теперь правительству, возможно, придётся ввести контроль над капиталом или обратиться за помощью к Международному валютному фонду (МВФ) — хоть этот вариант президент Реджеп Тайип Эрдоган неоднократно отвергал.
«Я совершенно уверен, что мы в конечном итоге окажемся там. Не потому, что это будет предпочтительнее других вещей, а потому, что это окажется единственным способом сделать что-то», — сказал WSJ Рефет Гюркайнак, профессор экономики в университете Билкент в Анкаре.
Тем временем Эрдоган наращивает свою риторику против так называемых иностранных сил, одержимых стремлением свергнуть экономику, указывает издание.
«Мы очень хорошо осведомлены о расставляемых ловушках», — сказал Эрдоган вскоре после того, как банковский регулятор в понедельник снял свой четырёхдневный запрет на деятельность трёх иностранных банков.
Издание добавляет, что лира недавно торговалась на уровне 6,99 доллара, уровне, на котором Центральный банк защищал валюту в течение нескольких недель, прежде чем она упала до рекордно низкого уровня 7,269 против американской валюты.
WSJ пишет, что ЦБ работал с государственными банками, чтобы поддержать лиру, участвуя в кросс-валютных свопах на местном рынке. Тем временем регуляторы стремились задушить торговлю в офшорах, где действовали многие финансовые институты.
Турция сообщила о своём первом случае заражения коронавирусом 11 марта, напоминает WSJ, и пандемия сильно ударила по ключевым секторам, в первую очередь по туристической отрасли, которая фактически закрыта.
«Нам пришлось уволить часть наших сотрудников. В этом году мы не рассчитываем ничего заработать. Цель состоит только в том, чтобы выжить», — сказал Пынар Кайя, директор по маркетингу Kaya Resorts and Hotels в Южном туристическом центре Анталии.
Тем не менее, Эрдоган, скорее всего, сохранит свою популярность среди электората даже при ухудшении экономической ситуации, потому что он может обвинить в спаде COVID-19, сообщает издание.
Эта пандемия создала для Эрдогана скорее возможность, чем кризис, сказал WSJ Ибрагим Услу, глава базирующейся в Анкаре избирательной компании ANAR.
«В Турции никто не будет спрашивать, почему он не смог сдержать свои обещания», — заявил Услу.
Вместе с тем издание подчёркивает, что Эрдогану до сих пор не удавалось найти финансирование из-за рубежа в виде валютных свопов от таких институтов, как Федеральная резервная система (ФРС). Высокопоставленный чиновник ФРС, похоже, исключил этот вариант в начале этого месяца.
В статье отмечается, что президент Турции также выступает против повышения процентных ставок, которое Центральный банк может предпринять для стабилизации курса лиры. Монетарные политики снизили базовую ставку кредитования до 8,75% с 24% в июле прошлого года, когда Эрдоган уволил и заменил управляющего банком за неспособность поддержать его политику проэкономического роста.
Турецкие промышленники и банки держат около 155 млрд долларов краткосрочных валютных долгов, что делает их подверженными дальнейшему ослаблению лиры, сообщает The Wall Street Journal.
По словам Гюркайнака, Турция не сможет поддерживать низкие процентные ставки, укрепляя лиру за счёт «сжигания» своих валютных резервов.
«Эти штуки не могут работать вместе слишком долго. Одно или другое придётся оставить», — заключил он.