The New York Times пишет, что победа оппозиции в ряде крупных городов на выборах, прошедших в Турции 31 марта, ознаменовала не столько приближение перемен, сколько появление более правого национализма.
По словам издания, поражение исламской Партии справедливости и развития (ПСР) президента Реджепа Тайипа Эрдогана и её ультранационалистического союзника Партии националистического движения (ПНД) на выборах мэров в Анкаре, Стамбуле и других крупных городах, подтолкнуло многих к мысли о том, что Турция находится на пороге перемен.
«Но это не победа либеральных ценностей. Оппозиционная коалиция Народно-республиканской партии (НРП) и её партнёра по выборам, "Хорошей партии", которая является ответвлением ПНД, представляет собой ещё одну версию правого национализма правящей коалиции», – пишет Халил М. Каравели, автор книги «Почему Турция авторитарна: от Ататюрка до Эрдогана» в статье для NYT.
Официально социал-демократическая НРП поддержала тюремное заключение избранных курдских политиков, а во время предвыборной кампании выдвинула в качестве своих кандидатов таких националистов, как Мансур Яваш, бывший мэр от ПНД в районе Бейпазары в Анкаре, который в настоящее время является мэром турецкой столицы.
Лидер НРП Кемаль Кылычдароглу сказал, что он «любит» ультраправых националистов. По словам Каравели, будучи министром внутренних дел в 1990-ых годах, лидер «Хорошей партии» Мерал Акшенер молча наблюдала за подавлением курдов.
«По сути, демократической эволюции Турции препятствует отсутствие демократической левой альтернативы», – отмечает аналитик.
Со времён основателя страны Мустафы Кемаля Ататюрка в стране господствовал авторитаризм, в то время как представители левых взглядов безжалостно притеснялись, пишет Каравели.
«Историю Турции формировала классовая политика, скрывающаяся за противопоставлением исламизации секуляризму. При более тщательном рассмотрении становится ясно, что светские и исламистские деятели Турции представляют два оттенка одной и той же правой идеологии, которая включает приверженность безудержному капитализму, враждебности к труду, консерватизму и национализму», – указывает Каравели.
Аналитик напоминает, что генерал Кенан Эврен, пришедший к власти в 1980 году после переворота, призвал людей обратиться к религии, чтобы отвести угрозу социализма. Его правительство ввело неолиберальный порядок, сделало религиозное образование обязательным и открыло новые религиозные школы.
«Господин Эрдоган пришёл к власти, обещая служить тем же капиталистическим интересам. Он принял неолиберальную экономику генералов и заручился поддержкой светских западных бизнес-баронов, которые не возражали против его религиозного консерватизма», – добавляет он.
По словам Каравели, ПСР победила, отстаивая религиозную культуру масс, но после прихода к власти отдала предпочтение экономической элите, вследствие чего при Эрдогане увеличилось неравенство в доходах.
Автор утверждает, что в период между 1975 и 1980 годами силы безопасности и военизированные формирования ПНД убили тысячи сторонников левых сил, студентов, представителей интеллигенции и трудовых активистов.
«В прошлом месяце президент Эрдоган отдал дань уважения этому наследию, когда постановил переименовать университет в городе Адана в честь Алпарслана Тюркеша, лидера-основателя ПНД, возглавлявшего кровавую кампанию», – пишет аналитик.
Кылычдароглу поддержал это решение, хотя отряды смерти Тюркеша пытались убить лидера НРП Бюлента Эджевита в 1970-ых годах.
«Турецкие социал-демократы просто не оправились от разрушительного переворота 1980 года, чтобы бросить вызов идеологии правого толка; вместо этого они пришли к выводу, что должны перейти на сторону правых, чтобы заручиться поддержкой народа. И если они хотят что-то изменить, им необходимо выступить за социальную справедливость и свободу, вместо того, чтобы пытаться соответствовать правому национализму», – заключает Каравели.