Обходя все возможные препятствия, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган продолжает двигаться вперёд по пути, который он представляет, укрепляя своё правление в Турции, поскольку он использует любую возможность, большую или малую, чтобы укрепить свою легитимность на основе «стабильности в Турции».
Эрдоган, пережив политическое поражение на местных выборах около семи месяцев назад, вернулся в игру, используя те же фундаментальные инструменты, которые удерживали его у власти: использование религии в риторике, аналогичной той, которую применяли Братья-мусульмане; проведение внутри страны раскольнической политики, яростно применяемой для поддержания поляризации оппозиции, как и прежде; постоянное вбивание клина между такими объединениями, как НАТО и Европейский Союз, и, как пример сирийского вторжения, повышение ставок для турецкого национализма; и ирредентизм, который вызывает всё большую озабоченность в акватории Восточного Средиземноморья.
Во всех этих усилиях Эрдоган кажется неудержимым. Что касается религии как политического инструмента, он знает, что у него есть мощная поддержка подавляющего мусульманского большинства дома, которое, как он надеется, видит его в качестве неоспоримого лидера страны.
«Даже если это может обременить нас, мы должны поставить декреталы, а не правила настоящего времени, в центр нашей жизни. Ислам — это совокупность правил и запретов, которые охватывают все сферы нашей жизни. Мы верим в религию, которая охватывает каждый её этап. Нам приказано жить как мусульмане до самого конца», — заявил турецкий лидер, выступая на шестом заседании религиозного совета при президенте по делам религий 28 ноября в Анкаре.
Даже если Эрдоган не торопился подчёркивать ловушки «линий разлома между мусульманами в мире», именно эти слова эхом отозвались во всё более угнетаемых светских кругах Турции, а не его безответные амбиции стать лидером исламского мира.
Он также знает, что подобные заявления, без сомнения, являются нарушением Конституции, которая подчёркивает, что президент остаётся беспристрастной и объединяющей фигурой. Но его вызывающие жесты всегда оставались его игрой. Он знает, что полный отказ от религиозной риторики может привести к смертельному ослаблению его власти. Тем не менее, результатом таких заявлений является непрерывная исламизация системы образования, подрывающая Турцию как современную нацию.
Его использование национализма загнало центристскую оппозицию в угол, но для Эрдогана этого недостаточно, если только это не сопровождается смелыми разделениями внутри него.
Цепочка событий, в которой светская главная оппозиционная Народно-республиканская партия (НРП), недавно представила вкус того, что должно произойти в ближайшем будущем. Всё началось с очевидной дезинформации, распространённой парой мрачных репортёров в прессе. «Слух», как говорилось в этих сообщениях, состоял в том, что видный деятель главной оппозиции тайно встретился с Эрдоганом в его дворце, чтобы услышать от него, что «было бы хорошей идеей, если бы он заменил нынешнего лидера НРП Кемаля Кылычдароглу».
СМИ, увлекаемые неподтверждённой частью, направленной на манипуляцию, подхватили тему моментально. Потребовалось несколько дней, чтобы отрицать это, так как оппозиционная партия наносила удар за ударом, и всплыли внутренние расколы. Ущерб был нанесён, доказав, так сказать, угнетённым курдским политикам, которые предупреждали деятелей НРП, что «вы молчите перед жестокостями к нам, но вы будете следующими в очереди».
Во внешней политике Эрдоган получает огромную выгоду от общей турбулентности и международной глупости, развивающейся изо дня в день. Нестабильная конъюнктура на Ближнем Востоке и в Европе оставляет ему пространство для развития и расширения политики, пока что Анкара чувствует растущий аппетит к ирредентизму для перерисовки карты Восточного Средиземноморья, тестирования реакционных возможностей ЕС.
Чем больше ЕС успокаивает, тем больше он поощряет эскалацию кризиса с Турцией с одной стороны и Грецией, Кипром и Египтом — с другой. Царит амнезия: именно реакция на Версальский договор сформировала нацистский режим в Германии, и, возможно, в каком-то смысле недовольство Лозаннским договором будет иметь аналогичный эффект на пути Турции к тоталитарному правлению.
Эрдоган, бросая вызов Европейскому Союзу, делает ставку на травму ЕС. Насильственное падение Муаммара Каддафи в Ливии является главным источником кризиса беженцев, который изменил европейский политический ландшафт, к крайне правому популизму и общему беспорядку. Эрдоган очень хорошо знает, что ЕС в конце концов предпочёл бы иметь его в качестве лидера Турции, который будет поддерживать её стабильность, в отличие от любой альтернативы, которая приведёт к более глубокому хаосу.
Тот же самый страх — потенциальная нестабильность сильнее, чем в Ливии — распространяется и на европейских союзников НАТО. Таким образом, Эрдоган и его команда не стесняются блокировать планы НАТО в отношении своих прибалтийских членов, поскольку блок превращается в свидетеля, а Анкара превращается в троянского коня.
Все эти факторы объясняют успех выживания Эрдогана. Он читает новую глобальную реальность лучше всех остальных — за исключением разве что президента России Владимира Путина.