По официальным турецким данным, число людей, уволенных с работы чрезвычайными указами с момента неудавшейся попытки переворота 2016 года, составляет 125 тыс. 678 человек.
Если мы включим тех, кто потерял работу в частном секторе в результате решений правительства, то их число вырастет до 131 тыс. 922.
Потеря работы не является окончательным наказанием для жертв правительственных декретов. Рассматриваемые как внутренние враги, они не имеют права работать даже на частные компании. Им также не разрешается иметь паспорта.
Многие из них обвиняются в принадлежности к движению Фетхуллаха Гюлена — исламистской группировке, ранее входившей в союз с правящей партией.
Жертвы могут быть идентифицированы как новое постмодернистское меньшинство Турции, и, будучи таковыми, они являются самыми последними примерами внутренних врагов.
В своём первом заявлении после военного переворота 1980 года военные генералы заявили, что Турция находится под атакой как внешних, так и внутренних врагов, стремящихся уничтожить независимость страны, государственность и даже народ.
Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявил в сентябре, что внутренние враги заблокировали прогресс Турции.
Политическая культура Турции имеет привычку видеть в некоторых своих гражданах врагов.
Но, кто является типичным внутренним врагом в Турции?
Внутренние враги — это те, кто родился в турецких городах и получил образование, как и другие граждане.
Причина, по которой государство смогло наказать такое большое количество людей, — это безразличие других граждан. Как свидетельствуют исторические факты, большинство людей, даже если они не одобряют жёсткие методы подавления оппозиции со стороны государства, продолжают жить так, как будто в стране нет никаких проблем. Модели государственно-общественных отношений в Турции требуют, чтобы люди хранили молчание, в то время как государство наказывает своих внутренних врагов.
В случае жертв указа правительство ввело в действие множество законов и постановлений, которые фактически заключили этих людей в невидимые тюрьмы, не позволяющие им вернуться к нормальной жизни.
Этот вопрос обычно рассматривается с точки зрения прав человека, но вполне возможно, что он может вызвать новую динамику в обществе. Большинство уволенных с работы принадлежат к консервативным слоям общества, которые известны скорее коллективистским характером, чем индивидуализмом западного типа. Но учитывая, что эти люди были брошены государством и даже обществом, вполне возможно, что может возникнуть новый индивидуализм.
Таков был случай, когда многие левые были точно так же наказаны государством после военного переворота 1971 года, который очистил растущее влияние левых в бюрократии и армии. В результате левые группы отвернулись от государства, что является одной из причин их многолетней гегемонии над культурной и интеллектуальной жизнью, которая пережила даже 17 лет исламистского правления.
Последуют ли те, кто потерял работу в результате декретов, примеру левых групп после 1971 года? Некоторые жертвы декретов стараются не высовываться, чтобы вернуть себе работу.
Но этот вопрос напоминает нам, что современные демократические ценности, такие как индивидуализм, являются не только концепциями, но и методами преодоления политических препятствий. Доминирующее повествование о многих консервативных жертвах декретов, оформленное в романтической терминологии религиозной виктимности, проблематично. Они должны осознать, что их борьба за выживание — это также интеллектуальное усилие, которое должно быть оформлено в рамках лучшего дискурса с глобальным обществом.